Преступление века: корреляция и мотив. Елена Копосова

воздухе. Ветер обволакивал, портил причёску, приходилось вращать головой, чтобы подстроиться под природу, лак для волос уже не справлялся, тем более, что его никто и не купил – он так и остался в магазине. Вика шла домой. Хотя это ли был её дом? Она недавно переехала, своё казалось чужим и ненастоящим. Но в тоже время её манила новизна, чистота и ещё раз новизна. И снова чистота. Или новизна…Почтовый ящик был пуст. Конечно же, она никому не говорила новый адрес, кроме одного человека. Пустой ящик вдохновил на подвиг – рассказать друзьям о переезде.

      Неожиданно возникла шумная соседка и начала знакомиться. Соседке было неплохо за семьдесят, наверняка, у них было много общего, например, пол, не только женский. Ха-ха, Вика обожала избитые каламбуры. Но действительно Викин пол был потолком соседки Надежды Хреновны, как услышала Вика, или Надежды Павловной, как было на самом деле. Надежда Павловна преподавала в школе английский целых сорок лет, но никогда не выезжала за пределы страны, хотя ей не раз предлагали стажировку. Видимо, чтобы не портить свой замечательный русский акцент и не тратить память телефона на фотографии.

      Вика поднялась домой на седьмой этаж, бросила сумку на пол. Она забыла, что там яйца, но после многозначительного треска тут же вспомнила и отправилась мыть общий с Надеждой Хреновной пол, попутно думая, чем можно в безе заменить яйца – апельсинами или содой?

      Виктория Корнеевской было около двадцати одного года (а, точнее, двадцать три), она вполне успешно работала суперменеджером в маркетонной компании (да, таких тонны – ох уж эти Викины каламбуры). Вика закончила только одиннадцать классов и курс института, потом его бросила, так как поняла, что зря она учится на стенографистку, если уже появились диктофоны.

      Отсутствие высшего образования не оставило Вику без хорошей работы. Сначала она пошла простой секретаршей во вполне приличную фирму по огромному блату (что именно она сделала мы не знаем, но что-то не очень хорошее – попробуйте предположить сами. Для этого вам понадобятся слова «нож», «угроза», «ночь» и «ландыш»). Минуты шли, а карьера Вики не складывалась, поэтому она решила действовать и добилась своего: чёрное кожаное бельё, в котором она разгуливала в комнате шефа, позволило ей поменять должность на самую крутую и престижную после директорской – на должность его помощницы. С тех пор Вика стала принципиальной, больше не танцевала стриптиз перед шефом после работы, так как друг-фотограф помог ей устроить эксклюзивную фотосессию с начальством (участников фотосессии было трое – Вика, начальник и нижнее бельё. Да-да, в этой ситуации бельё играло главную роль). Всё тот же друг Толик помог Виктории шантажировать шефа. Шантажа шеф не испугался, сказал, что не обратит на снимки внимания. Но почему-то подписал приказ, собственноручно составленный, о переводе Вики в филиал с ещё большей зарплатой. Вообще всегда, когда Вике нужен был беспроцентный кредит, она шла к бывшему шефу с подборкой фоток, ему по-прежнему не было до них дела, он по-прежнему давал в долг на Викиных условия (без возврата, или с возвратом Вике тех денег, которые она могла бы заработать в его фирме, если бы он её не перевёл по Викиной же просьбе).

      Вдруг в дверь позвонили, Вика решила не открывать, так как её новый адрес знал только Толик, а его в городе не было, уехал на дачу сажать бурьян. Звонок не прекращался. Вика встала, подошла к двери и грубым мужским голосом спросила «кто», прибавив пару матерных выражений. Женский голос за дверью ответил, какая-то особа просила её впустить. Но пускать незнакомых особ Вике хотелось не особо из-за всё той же любви к каламбурам и социопатии. Но дверь она открыла, ибо любопытство пересилило. На пороге стояла тупая блондинка. Просто Вика считала, что все блондинки тупы, поэтому она красилась чёрной краской, хотя по природе была натуральной блондинкой. Когда у Вики не было денег, то она красилась даже гуашью, но это было ещё во времена института. Просто на стипендию можно было купить как раз гуашь. Блондинка представилась Ириной Вермутовой. Игорь Вермутов как раз и был Викиным бывшим шефом.

      Блондинка начала говорить:

      –Вика, вы любовница моего мужа?

      –Нет, конечно, -сказала Виктория, снова заговаривая высоким женским голосом, который был у неё от природы, вместо деланного мужского, которым она встречала незваных гостей и врагов.

      –Тогда почему вчера мой пьяный муж признался вам в любви?

      –Просто Вермутов никогда не признаётся в любви трезвым, фамилия вообще обязывает. Но, честно, вы что-то перепутали, может, он говорил о другой Вике.

      –Нет, он так и сказал: Виктория Корнеевская, проживающая по адресу такому-то (Ира назвала адрес), я тебя люблю. В это время я била его мухобойкой, чтобы протрезвел и отдал наконец сыну велосипед и штык-нож деду.

      – Видите, он ошибся, вы назвали мой старый адрес, я там не живу, уже с прошлой недели. Раз он говорил вчера, то точно не обо мне. Вика рассчитывала убить этой логикой блондинку.

      –Да, но ваш предыдущий дом снесли пару дней назад.