Тайны лабиринтов времени. Олег Борисович Соколов

тысячелетней России. Гражданская война проиграна и смерть – не самый страшный итог. И они убегали, бросая свою родину, чтобы дать жизнь своим детям, а сегодня большевики по средам и пятницам расстреливали дворян на Дворцовой площади и не щадили ни женщин, ни детей.

      – Вот доберемся до Черного моря, может получится там сесть на корабль в Турцию? Или спрятаться в катакомбах Крыма или Одессы, хотя бы на время, а там видно будет. Говорят, там прячутся выжившие. – Разговоры, разговоры…а мы молчим и едем.

      В Одессу, бывший граф со своей женой, смогли приехать на телеге, которую угнали с Сенного рынка. Вот и Одесса! Они ехали вдоль моря и, казалось, что война осталась где-то там, в сыром и смертельно опасном Петрограде. В поселке, который проезжали, дома стояли мертвые и окна заколочены досками крест-накрест, а на улице – ни души.

      – Милая, давай отдохнем и искупаемся в море, я чувствую себя просто ужасно.

      – Правь вон туда, в лесок. Парк у самого моря, честное слово.

      – Вода-то… как хорошо! Будто заново на свет божий родился, честное слово.

      – Павел! К нам бежит какой-то мужик…

      – Господин биндюжник, я до вас и с делом. Я не смотрю, мадам.

      – Не подходи! Я не биндюжник, а вы кто и что от меня нужно?

      – Как не биндюжник?! А лошадь, а телега! Это ж не лошадь, а золото. Вы меня не слышите. У меня есть до вас работа и есть деньги, чтобы за эту работу заплатить, но нет лошади и телеги, чтобы эту работу сделать.

      – Вы предлагаете мне работу? Но вы меня совсем не знаете.

      – Это такие мелочи, шо нет смысла на них смотреть. Так вы как?

      – Я согласен, но…

      – Вэй! Слава богу, вы правильно смотрите на мои слова.

      – Мы только приехали и никогда раньше не были в этом городе, к тому же – у нас нет с собой документов, под Винницей…

      – Я Веня.

      – Я Павел, а там моя жена.

      – Это я понял и то, шо жить вам негде, я тоже понял. Пава, сегодня за пол-Одессы не имеет ксив, жилья и работы. Вам таки повезло, как никому, а знаете, почему? А то ж! В городе нет лошадей, всех кобыл реквизировали белые и красные, а еще зеленые, остальных, шо выжили – просто съели.

      – Но документы? Без них разве можно официально устроиться на работу?

      – Шо значит «официально» и шо значит «устроиться»? Вы уже приняты на работу и, поверьте Вене, официальней некуда. В Одессе советская власть, а мадам Феня нарисует вам мандат, и вы, таки, поселитесь в доме мадам под ее приглядом. Шо вы и кто вы – меня не касается, а вот ваша лошадь и телега… Квартир свободных после войны осталось много, но не у всех есть деньги за них платить.

      – А вы не боитесь говорить первому встречному, что нам нарисуют мандаты? Моей жене ведь тоже нужен документ.

      – Зато пол-Одессы знает, шо можно нарисовать и, я уверяю вас, знают даже, у кого можно нарисовать и за сколько, в том секрета нету.

      – Где же я буду работать?

      – В порту, Пава, в порту, конечно, а где же еще? Придумайте себе фамилию, а Пава – это