Госпожа Орингер. Алек д'Асти

порежешь…

* * *

      – Аритэ, что ты вытворяешь?! Нет! – Сайлас в панике подскочил к дочери, уже ступившей на подножку перевозчика, потянулся, чтобы схватить ее за руку, и тут же с шумом приложился спиной о черный матовый корпус.

      Нависший над ним Орингер ощерился и зарокотал:

      – Только рискни, гад! Я ее забираю! И чтоб духу твоего на Серой… убери лапы, сволота! Или на хрен!

      Не раздумывая, командующий схватил высокородного архитектора за шкирку и отшвырнул в сторону.

      Черный шлюз закрылся, отгораживая Аритэ, Борха и запертый в спецконтейнере багряный помпон от ноздреватых сугробов, затопленного овражка и Сайласа. Мощные движки перевозчика с грохотом проснулись и загудели, вспыхнув синими огнями.

      Серебристые дроны Совета внесли последние слова командующего Орингера в протокол и зашуршали, готовясь сопроводить его до указанного в договоре пункта назначения – Серой планеты.

      Глава 2. А-ри-тэ

      Горячо. Почему ей было так горячо?..

      Наркотик. Кайф. Ломка. Знакомый алгоритм.

      Гудящая ядовитая дурь захватила снулую тушку… дурь – голодная, злая, жестокая госпожа непослушной рабыни Аритэ… дурь, оглушительно громко заявляющая свои права. Пронзительно. До дребезжащего звона в ушах, закатившихся глаз и вздыбленного хрустящим горбом позвоночника. Вокруг – лишь видения, размытые силуэты, выпрыгнувшие из далекого прошлого давящие стенки шкафа и тяжелые запахи.

      Тесно. И снова жарко. Горячо.

      «Имя… имя? Как меня зовут? Где я? Не помню… ничего не помню…»

      Синий флакон перед глазами поплыл, моргнул острыми бликами, раздвоился, метнулся закрученным калейдоскопом, насыщая снулую тушку мутной желчью, обжигая горло, сдавливая сердце и легкие. Выламывая, втаптывая, убивая. Выкалывая нервы синими стрелами, распиная сухой бабочкой под стеклом. Жар, боль, страх, шум. И вдруг, словно из ниоткуда, спокойный женский голос:

      – Приоткрой окно, Борх. Хм, какая странная реакция. Видимо, это у нее рефлекторно или…

      И убийственно грохочущий бас:

      – Заканчивай, а?! Может еще черепушку ей вскроешь, чтоб зал показов тут зафигарить? Сделай что-нибудь, Лаура! Помоги ей! Ты – медик или кто?! Давай!

      – Прежде всего я твоя старшая родственница, так что не ори и веди себя примерно, мой мальчик. Угомонись.

      Жар, атакованное пылающей волной нутро, выгнутые кости… и снова рычащие вопли Орингера:

      – Колбасит и колбасит! Я ее в госпиталь, а эти, эскулапы хреновы…

      – Ти-хо, Борх. Звуки тревожат ее.

      – Все по схеме у них! Метаболические, чистка, анестетики шпарят, а ей только хуже!

      Снулую тушку расплавили огненной дугой, со скрежетом вывернули спиралью и снова дернули в полукруг.

      – Борх, замолчи. Ты мне мешаешь. Конвульсивные… тихо, тш-ш-ш, еще чуть-чуть, девочка.

      – Лаура, ну что ты там возишься с этими пластинками?! Какие, нахрен, анализы? Резче, ну!

      – Пошел вон.

      – А?!

      – Принеси