Белорусская Радуга. Политическая опера нетрадиционной ориентации. Максим Грудин

впадин смотрят глаза человека глубоко больного лихорадкой Эбола.

      Петушенко: Ой, какая ты наивная. Детка, если полезла в политику, так запомни – главное на выборах это подсчёт голосов. Может эти малохольные и за тебя и проголосовали, базаров нема. Только мне на это насрать. Президент здесь все равно я. Был, есть и буду. А ты сейчас передо мной извинишься, причём сделаешь это на камеру, и сегодня же уберешься из моей страны. Иначе…

      Терентьева: Иначе что?

      Петушенко опускает очки. По этому сигналу сзади на Терентьеву бросается горилла в опереточном мундире стиля рейсхмаршала Геринга. Она крепко обхватывает её тело и визжит от восторга и сладострастия.

      Горилла: Алесан Адольфыч, я её взял!

      Петушенко: Молодца, Данилыч! За образцовое несение караульной службы объявляю благодарность с занесением!

      Горилла гавкает что-то нечленораздельное, отдаленно похожее на «Слж Свтскму Съюзу». Петушенко открывает руки и становится видно, что в правом кулаке у него шприц.

      Петушенко: Давай её сюда!

      Горилла начинает подтаскивать сопротивляющуюся Терентьеву к Петушенко. Тот похотливо улыбается через влажные усы.

      Петушенко: Ну что, детка, как насчет хоум видео?

      Горилла начинает бесцеремонно и откровенно неумело гладить Терентьеву по внутренним сторонам её красивых бёдер. Терентьева напрягает мускулы.

      Петушенко: Крошка, расслабься. Просто получай удовольствие.

      После этих слов Терентьева освобождается от захвата и делает несколько молниеносных приемов самбо. Ошеломлённая горилла получает несколько ударов в лицо и летит в угол комнаты с расквашенной мордой. Она падает на карачки, но всё-таки встает, поворачивается к Терентьевой и злобно рычит, вызывая на бой. Не ждавший такого поворота сюжета Петушенко пятится назад.

      Терентьева: Ба, да это же сам генерал Мухин! Самая верная шавка Таракана. Что, Иван Данилович, нравится шестерить?

      Горилла: Это ты, сука, своим хозяевам шестеришь! А я народу всю жизнь служил! И сейчас служу!

      Терентьева: Твой народ месят твои же омоны и тихари. С кем ты, Иван Данилыч? Одумайся, пока не поздно.

      Горилла: Я тебе щас одумаюсь! Я тебя щас пялить буду! (достает из-за пояса телескопическую дубинку, одним взмахом её раздвигает и снова бросается на Терентьеву).

      Терентьева изящно уходит от его буйволова тарана, делает еще несколько боевых приёмов, наносит горилле пару профессиональных пендалей, и она повторно летит через комнату в противоположном направлении. Петушенко просто в шоке от такой картины.

      Петушенко: (истерично орёт) Муха, сука млядская, какого фуя происходит ваще?! Ты что, бабу заломать не можешь? За что я тебе такие бабосы максаю???

      Горилла: (все ещё летит и хрипло визжит) Пааапаааааа, извини, я забухал вчерась, я щас соберусь и въебу ей как положено!

      После этих слов горилла крепенько прилетает в стенку, на неё падает шкаф с кучей каких-то кирпичных фолиантов с отчётами о посевной и уборочной кампаниях. Она