Лицей послушных жен (сборник). Ирэн Роздобудько

опять были джинсы и легкий шелковый топ.

      Заворачивая за угол, я ускорила шаги. Потом побежала…

      …И нырнула в шквал боли. Даже не обратила внимания на временную потерю сознания. Хотела одного: открыв глаза, увидеть перед собой старый двор в сиренево-розовых сумерках.

      Открыла. Увидела.

      И жадно вдохнула воздух, как будто вынырнула из-под толщи воды.

      Удалось…

      …В квартире была вечеринка.

      Я даже не успела забежать в свою комнату, как меня пригласили к столу. Еще бы! Как не пригласить в компанию незнакомую барышню, одетую как заморская кинозвезда!

      Стол уже утратил свою первозданность, но, как положено, для меня нашлась хорошая порция оливье и кусок пирога с капустой. И стакан тошнотворно-приторной «Варны», конечно, тоже.

      Я набросилась на все это, как волк. Только сейчас вспомнила, что не ела почти сутки. А чашка кофе, выпитая ТАМ – на расстоянии в тридцать лет вперед, – не считается!

      Я сидела, зажатая со всех сторон шумными незнакомцами, навострив уши и набрав в рот воды. Голоса слышала, как сквозь вату, – очевидно, так сработал давно забытый приторный шмурдяк с красивым названием болгарского городка.

      – …а всю шваль уже вывезли за сто первый километр. Сам видел, как проституток сажали в «газики» и «жучки». Ну, я вам скажу – зрелище! Они визжат, ноги поднимают выше головы… – говорил молодой человек с разгоряченным красным лицом, который сидел напротив.

      – Вся шваль осталась там, где осталась… – тихо буркнул мой сосед слева.

      – Что ты имеешь в виду? – насторожился мой визави.

      – То, что слышал. Вся, как ты говоришь, шваль осталась в своих креслах. Месяц до Олимпиады, а они, видишь ли, уже город чистят… Проститутки им не угодили, даже странно…

      – Митя, замолчи!

      Это крикнула женщина с высокой прической – наверное, жена Мити – и красноречиво толкнула его ногой под столом, даже стол пошатнулся.

      – Почему же, пусть продолжает! – обиделся молодой человек. – Легко говорить, когда ты там не был. Я в отличие от тебя два месяца на стройке олимпийской деревни корячился и знаю, что говорю.

      Он наколол огурец на вилку и смачно захрустел им, так что брызги рассола окропили мое лицо. Женщина, стоявшая у окна и перебиравшая кассеты, повернулась в сторону стола со своей репликой:

      – А мне кажется, это правильно: нечего проституток и бомжей иностранцам показывать. Это все равно что продемонстрировать зад вместо лица. Позор для страны!

      Молодой человек напротив меня налил и протянул ей через плечо рюмку водки:

      – Точно! Давай – за справедливость!

      – А я за такую справедливость пить не буду… – буркнул тот, кого назвали Митей.

      – Тебе и не предлагается!

      – Ребята, не ссорьтесь! – послышался голос с дальнего конца стола. – Лучше скажи, Павел, правда ли, что в Москве теперь пепси-колы хоть залейся?

      – Ну, у нас на вокзале ее бабки тоже продают. По десять «рэ» за бутылку… – сказал кто-то.

      – Так это ж на вокзал