Путь. Владимир Волев

второго – бедного, они работали на заводе, грузили его продукцию в огромные фуры. Жили трудно, работали много. Именно в этой части города и жил Арс. Эта часть города представляла собой сеть старых, полуразвалившихся бараков со столь же печальными дорогами и административными зданиями. Никакого нового строительства здесь не велось, поскольку прироста населения не наблюдалось, и необходимости в этом не было. Так что чинили то, что было, чинили из поколения в поколение. Правда, какие бы старания ни вкладывали жители, все равно все разваливалось на глазах, настолько старыми были эти здания, и никто даже не мог точно сказать, сколько им на самом деле лет.

      Он вышел на улицу, огляделся и, тяжело вздохнув, раскрыл зонт. Путь до работы был неблизким, нужно было пройти через два спальных района, а затем, минуя городскую свалку, через сожженные леса – к проходной завода, и все это под дождем. Но нужно было идти, и Арс, гоня от себя нехорошие мысли о будущем путешествии, двинулся вперед, на центральную улицу. Ладно было бы еще куда спешить и к чему стремиться, но впереди лишь обычные облупленные стены завода и все те же, хоть и ставшие уже родными, люди.

      Главная улица таила в себе некую отталкивающую привлекательность – по ней двигались в никуда целые мириады народа, мерно переставляя ноги под всхлипы луж, они шли на завод. Здесь были все – механики, операторы, грузчики, слесари и ремонтники, и они больше всего на свете не хотели идти туда, куда им было нужно. Мимо этих полуразвалившихся зданий, в никуда, минуя многочисленные унылые переулки и покосившиеся вывески гастрономов. Повсюду, то тут, то там были натыканы громкоговорители. Из своих ржавеющих жестяных конусов они выдавали лишь искаженные звуки рекламы и новостей, прерываемые редкими «вдохновляющими» композициями.

      Арс встал в эту невнятную очередь и пошел, мерно переставляя ноги и глядя на мокрый асфальт. «Ну, работа грузчика это еще не самое худшее, что есть на заводе, – думал он, – хуже всего, наверное, все же операторам. Сидеть весь день и высматривать на полукруглом экране красные точки поломок, занятие не для слабонервных». Но до оператора нужно было еще скатиться, а это было не так просто. Каждый в этом захолустном городке знал, что за провинности тебя понижали в звании и никак иначе. Любой юнец начинал работу механиком – в самой уважаемой здесь должности, но затем за провинности его понижали, вплоть до слесарей-сварщиков. А оттуда уже не выбирались, ведь таких условий работы не пожелаешь никому: целый день болтаться на страховочном поясе, веревка которого может каждую секунду лопнуть, и сваривать между собой швы металла, которые то и дело расходятся от постоянной работы и вибраций завода. У-ф-ф! Арса передернуло от одной мысли об этом.

      Тем временем, мимо проплывала свалка, возвышая кучи мусора почти до неба и источая неприятный аромат, настолько противный, что все неосознанно ускорили шаг. Мысли помогали переносить этот адский темп ходьбы,