Александр Суворов. Сергей Тимофеевич Григорьев

кивнул. Вынув изо рта перо, обмакнул его в чернила, написал что-то в тетради и с насмешливостью, непонятной Александру, сказал:

      – Здравствуйте, здравствуйте, сударь!

      Затем писарь, воткнув перо в стакан с дробью, достал из кармана табакерку, задал в обе ноздри порядочную порцию табака и, держа наготове раскрытый платок, блаженно зажмурился.

      – Апчхи! – громогласно чихнул писарь в подставленный платок.

      – Будьте здоровы, сударь! – сказал Александр, кланяясь.

      – Здравия желаем, Акинф Петрович! – хором отозвались все писаря, не поднимая голов.

      Старик вытер нос и поманил к себе Александра.

      – Что надо? Кто таков?

      Александр объяснил, кто он и что ему надо.

      – Так ведь ты, милый, записан сверх комплекта, без жалованья, и отпущен к родителям для обучения указным наукам на два года…

      – Я хочу быть в полку.

      – Мало ли чего ты еще захочешь! Ростом не вышел… Иванов! В какую роту зачислен недоросль Александр Суворов?

      Один из писарей, чуть подняв голову, через плечо ответил:

      – Осьмую…

      – Так. Ступай-ка, милый, домой. Где живешь? У Никитских ворот? Эка! Ты через всю Москву драл. На коне? Ну, садись на своего коня и скачи домой. Наверное, мамаша по тебе плачет.

      – Я хочу быть при полку.

      – Придет пора – и в полк возьмут…

      – А где же мне учиться?

      – Если учиться, ступай в полковую школу. Как раз она при осьмой роте. Поди спроси съезжую избу осьмой роты. Там тебе все объяснят толком.

      Александр хотел идти.

      – Постой-ка! – остановил его писарь. – Да у тебя есть в полку рука?

      – Есть… Премьер-майор Соковнин Никита, моего батюшки приятель…

      – Соковнин? Премьер-майор?! – воскликнул писарь, встав с табурета.

      Все писаря вдруг поднялись от стола, вытянулись в струнку и повернулись к Александру.

      Акинф Петрович встал из-за стола, заложив за ухо перо, подошел к закрытой двери и стукнул в нее, приклонив голову.

      Смех и говор за дверью утихли. Акинф Петрович приоткрыл дверь.

      Писаря расселись по табуретам за столами, зашуршали бумагами, заскрипели перьями.

      Половинка двери распахнулась, Акинф Петрович крикнул торжественно:

      – Солдат Суворов к премьер-майору!

      Он пропустил Александра, закрыл за ним дверь и погрозил пальцем писарям.

      В большой комнате, куда вошел Александр, облаком плавал трубочный дым. В углу, одетые в чехлы, стояли в стойке четыре знамени.

      За большим столом, крытым зеленым сукном, сидел прямой и статный офицер, затянутый в мундир. Вокруг стола расположилась в расстегнутых мундирах молодежь и покуривала трубки.

      – Здорово, богатырь! – улыбаясь Александру глазами, молвил Соковнин.

      – Здравствуйте, сударь! – ответил, кланяясь, Александр.

      Все рассмеялись.

      – Не так, не так отвечаешь! – поправил Соковнин, разглядывая Александра. – Надо стоять прямо и отвечать: «Здравия желаю,