Тихий голос в ночи. Мак Борн

строить из себя старую деву на выданье. Тебе, наверное, должна быть прекрасно известна причина такого выбора начальства ОИР. Конечно же, – немного медленней продолжил он, – странная и исключительная заинтересованность Разведки и ИКИ в твоей особе волнует, и не только меня одного в нашем «департаменте». А их требование о отправки моего подчинённого, просто, поражает своей наглостью. Но, я надеюсь, ты все сможешь объяснить?!

      Странная улыбка растянула губы шефа. Смотреть на это стоила осбых моих усилий.

      – Постараюсь, когда сам в этом разберусь.

      – Постарайся и разберись…

      – А что это тогда? – я недоверчиво смотрел на голубоватый кристалл.

      – Может быть ты мне скажешь? – Гуров опустил голову. – Посылка от ОИР, так сказать, некий довесочек, ящик Пандоры. Предупредили, что ты знаешь, и должен, – именно, должен – им ответить сам. Просмотришь чуть позже, без посторонних, в тихой и спокойной атмосфере. И лучше всего, – перед отлётом.

      – Позволь спросить: почему? – откровенно недоумевал я.

      Положив скрещенные руки на стол глава отдела космоэкологов склонился чуть вниз, заговорив полушёпотом:

      – Всё это, – он взглядом указал на мемку, – на прямую связано с твоей миссией. Что правда, меня не особо решили уведомлять о причинах подобной коммуникации с моим подчинённым. – Отклонившись назад Гуров на некоторое время замолчал. И уже нормальным голосом продолжил: – Странно, что ОИР не обратились на прямую к тебе. Вся эта история, как по мне, пахнет нафталиновым детективом с иронично – наивным налётом. Тебе так не кажется, Филатов?

      – Не знаю, – пожал я плечами. – Мне самому трудно что – либо понять во всей этой кутерьме. Прямо говоря – ты меня не просто озадачил, а где – то и напугал.