Бессмертный. 2. Андрей Николаевич Телегин

тут сказать, разносторонняя личность прямо-таки. Однако, несмотря на надежность укрытия, когда вал изо льда и ветра прошел над головами путников, потолок их самодельной норы все же обрушился на своих поселенцев, погребя их под собой.

      Во время Ледяной бури сама земля дрожит под ее натиском. Если прятаться от нее за стенами города, то можно будет наблюдать застлавшую небеса тьму, демонический вой ветра и несущийся на огромной скорости снег со льдом. Как правило, буря проносится за несколько минут, оставляя после себя мертвую морозную тишину. Пережить эти несколько минут под защитой городских стен дело несложное. Выжить в пустоши под титаническим давлением стихии гораздо сложнее.

      Для Эркена, как для бессмертного, было бы гораздо проще умереть, а потом воскреснуть, когда буря уже пройдет, но оставшись в укрытии вместе с Имором и яроволком, Эрк ощутил себя раздавленным и даже уязвимым. Несколько минут под толщей снега напомнили Эркену о собственной хрупкости, ведь чтобы воскреснуть после смерти, нужно сперва погибнуть, а это было довольно нетрудное даже для Эрка.

      Тикусы и прочие живущие в пустошах существа выживают во время бури, потому что их норы находятся на большой глубине. Во время бури верхняя часть снежного покрова срывается словно ветхая крыша во время сильного ветра. По мере своего движения Ледяная буря сжирает все что может и становится еще плотнее, заканчивая свое существование разбиваясь о горы. Эта буря шла с востока, стало быть ее цикл существования прервется на западе, но она не дойдет до горных хребтов, а ворвется в западный лес, и ее силы иссякнут среди вековых огромных деревьев. Возможно, несколько из этих древесных чудовищ падут под натиском, но северные деревья не просто так зовут ветроломами. Они остановят бурю, как ее останавливают горы.

      Думая об этом, Эркен увидел в Ледяной буре некое подобие загнанного в клетку зверя, который раз за разом бросается на металлические прутья, но постоянно терпит неудачу. Однако буря всегда возвращается. Если бы она была живым существом, то ее несгибаемому упорству можно было бы лишь завидовать.

      Несколько минут позора – именно так Имор окрестил свое нахождение в вырытой яроволком норе. Говорил колдун об этом с присущим ему легкомыслием и часто улыбался. Его шарм и очарование никуда не делись даже после нескольких минут в обнимку с чешуйчатым зверем. Хотя это и трудно считать чем-то унизительным.

      Когда буря прошла, Эркен дал команду, и хищник вырвался на свет, разбрасывая во все стороны снег и издавая, как могло показаться, радостный лай. Эркен не слишком верил, что его ручное чудовище способно веселиться, однако зверь казался довольным. А вокруг раскинулась морозная пустота, созерцание которой отчего-то радовало душу бессмертного. И небо над головой такое чистое, как если бы в Мир явилась сама Дева света. Но это, разумеется, глупости.

      – Я первый раз таким образом спасаюсь от бури, – поправив растрепавшиеся волосы, сообщил Имор.

      – Странно, что ты вообще позволил этому