Трехручный меч. Юрий Никитин

что, когда черт в старости грешить уже не смог, он в монастырь пошел, святошей заделался. Стареет король, сказал бы ему кто-нибудь такое, когда отправился выказывать удаль, вместо того чтобы пахать подручным у отца!

      – Да, – согласился я, – те точно не собирались грабить, это я их пограбил… потом. И удаль выказывать им было по фигу, морды больно расчетливые. Такие обычно скитаются по свету, раскапывают старые могилы, грабят одиноких путешественников, а когда нет добычи, то и нанимаются в чье-либо войско. Но что меня несколько встревожило…

      Я замялся, не решаясь брякнуть цену за свою голову, не поверит, но король спросил требовательно:

      – Говори, я ведь не родился королем!

      – То-то и оно, – сказал я несчастным голосом. – Значит, вы знаете цену деньгам, Ваше Величество.

      – Еще помню, – ответил король кисло. – А что?

      – За мою голову предложено ни много ни мало, а мешок золота и, вы будете смеяться, королевский трон!

      Он нахмурился, взглянул с подозрением. Я развел руками, зря такое брякнул, король посопел, пробурчал:

      – Дурь. Даже если ты идешь убить того короля… в смысле, Властелина Тьмы, с чего бы стал отдавать трон? Надует, точно надует.

      – И я так решил, – поддержал я охотно, – но те трое клялись, что обещание закреплено какой-то особой клятвой. А они ребята ушлые, Ваше Величество! Таких на мякине не проведешь.

      Он нахмурился, походил взад-вперед по комнате. Я наблюдал за его поистине львиным лицом, царственной осанкой, грозным видом отважного воителя, что наконец-то завоевал себе королевство, теперь может расслабиться и оттянуться на старости лет.

      Он повернулся к мудрецам. Те притихли под острым взглядом человека, Рожденного Отдавать Приказы.

      – А что скажете вы?

      Они переглянулись, наконец один проблеял дрожащим голосом:

      – А вы уверены… э-э… что не представляете… э-э-э… какой-то особой ценности?

      Я замялся. Конечно же, я знаю, что я и есть самая что ни есть уникальная ценность, потому что это и есть я, любимый и единственный, а все остальные… они совсем не ценные уже тем, что они – не я, но что-то все еще мешает говорить об этом вслух, хотя другие уже об этом говорят и пишут без всякого стеснения, мужчины ходят, распустив животы, а женщины не разгибают коленей, полагая, что приоткрытые яйцеклады все компенсируют.

      – Не уверен, – ответил я честно. – Не уверен.

      – А особой ценности для Хозяина Тьмы?

      Я ответил на этот раз быстрее:

      – Да я его в глаза не видел!

      По их лицам видел, что брякнул глупость, для ненависти вовсе не надо кого-то видеть, ненавидели же мы британских колонизаторов, проклятых юсовцев, римского полководца Красса, испанских инквизиторов, Гитлера, Буша, сволочного Яго и хохлов, что воруют газ и нефть из труб.

      – А он вас? Через магическое зеркало?

      – Ну и что? – буркнул я. – Неужели за мою замечательную фигуру можно возненавидеть настолько? Мешки с золотом на дорогах не валяются! Да и трон… гм…

      Король предположил:

      – Может