Последний патрон (сборник). Алексей Котов

и ты уже попробовал сбежать в Долину Предков. Нет, милый, такая жалкая смерть не достойна моего вольнолюбивого мужа, особенно если учесть все то доброе, что ты успел для меня сделать…» После странного росчерка подчерк скво стал неразборчивым и дальнейшее послание Чинганчгук смог прочитать с большим трудом: «…Ты подохнешь, как собака! Ты будешь медленно поджариваться на костре и вспоминать все те юбки, которые успел задрать! Знай, дорогой вождь, что это я предупредила полковника Дадли о том, что ты снова направился к его любовнице! Знай, что это я высыпала порох из твоего амулета и тем самым подставила твои драгоценные пятки пылающему костру! Прощай, любимый, и будь ты проклят! Твоя, теперь уже бывшая, скво».

      Чинганчгук потер шею. Он невольно подумал о том, что если бы в свое время добрый монах отец Лаврентий не выучил Дикую Лозу читать и писать, то гордой индианке, даже при всем ее желании, вряд ли бы стал доступен такой по-французски изощренный способ мести.

      Индеец поднял голову и осмотрелся. Солдаты осторожно переползали от валуна к валуну и приближались, предпочитая выставлять в качестве мишени те места, ранение в которые хоть и считалось малопочетным, но зато никогда не было смертельным.

      Неожиданно раздалась хриплая команда полковника Дадли:

      – Стоять, канальи!

      Несколько солдат послушно встали и вытянулись по стойке смирно.

      Полковник выругался:

      – Лежать, идиоты!

      Солдаты растерянно оглянулись и, после некоторого раздумья, легли.

      Кто-то глупо хихикнул:

      – Ребята, а у этой индейской свиньи кажется действительно кончились патроны.

      Чинганчгук горестно покачал головой. Когда у него были патроны никто не смел называть его свиньей.

      Лейтенант Джонс не без интереса рассматривал возбужденное лицо полковника Дадли. Полковник молчал и в его глазах светился огонь то ли уже разведенного для казни костра, то ли адские угли ущемленного самолюбия.

      – Мы ждем ваших дальнейших распоряжений, полковник, – лейтенант, устраиваясь поудобней, лег на бок. Эта расслабленная поза сразу лишила его воинственности. – Очень надеюсь, что приказы скоро последуют, иначе наши солдаты побросают винтовки и разбегутся по ближайшим кабакам.

      Полковник не обратил ни малейшего внимания на вольное обращение лейтенанта к старшему по званию. Он резко встал.

      – Слушай ты, индюшачья морда… – багровея, обратился он к Чинганчгуку.

      – Я вас очень внимательно слушаю полковник, – донеслось с верху.

      – Ну, так вот, ты всегда считал меня трусом, – продолжал полковник. – Но теперь я стою перед тобой в полный рост, каналья, и даже не знаю, есть ли у тебя патроны…

      – Вы смелый человек, – заметил индеец.

      – …Я стою перед тобой, дикарем, как я уже говорил в полный рост и хочу сказать тебе прямо в глаза все, что о тебе думаю. Если тебе не понравятся мои слова, ты можешь меня пристрелить.

      – Хорошо, я подумаю, – пообещал Чинганчгук.

      – Итак, я хочу сказать тебе, что ты – ублюдок!

      – А