Осколки неба. Анна Шнайдер

из коридора – видимо, пошёл мыть руки, – после тяжелого и нервного рабочего дня блины – лёгкая закуска. И отличное лекарство для нервной системы. А все болезни – от нервов! Это я тебе как врач говорю. Так что очень даже полезны блины, очень.

      Лизе стало так смешно, что даже руки затряслись. Она с трудом дожарила последние три блинчика – и тут вернулся Володя. С упаковкой сметаны в руке.

      – Ты, я надеюсь, не на диете и сама будешь есть? – поинтересовался он, и тон его голоса настолько походил на врачебный, что Лиза как наяву увидела его в медицинском халате среди больничных коридоров.

      – Буду.

      Она опустилась на табурет. На соседний тут же вспрыгнул Тутанхамон, а напротив сел Володя. Положил себе сразу пять блинов, сметаны и принялся есть, чуть ли не причмокивая от удовольствия.

      Лиза тоже съела парочку, но больше не хотелось. Да и вообще – когда Володя ел и ничего не говорил, её вновь начинали посещать разные унылые мысли. На работе их почти не было – на них просто не имелось времени, – но как только Лиза оставалась в тишине и одиночестве, её будто бы кто-то грыз изнутри, особенно в области сердца.

      – А моя комната раньше была детской?

      Володя кивнул, прихватывая очередной блинчик.

      – Да. Здесь жила семья с ребёнком, я у них эту квартиру купил. Просто не успел ещё ремонт сделать, да и нет острой необходимости, тут и так хорошо. А что? Тебе неуютно?

      – Нет, нормально. А… – Она поёрзала на стуле, но всё же спросила: – А как ваша… то есть, твоя девушка отреагировала на то, что ты комнату мне сдал?

      – Она пока не знает, – огорошил Лизу Володя. – Я попозже скажу. Набираюсь смелости.

      – Смелости?..

      – Ну да. Женская ревность – страшная сила.

      Лиза почувствовала, что у неё дрожат губы.

      – А она ревнивая?

      – Ещё как, – он засмеялся и вытаращил глаза. – Катя просто бой-женщина. Как бы не оторвала чего-нибудь в порыве ревности. С другой стороны, что оторвёт, я пришью…

      Лиза спрашивала ещё и ещё – и Володя отвечал. Она спрашивала, какие операции он делает – он сказал, что на брюшной полости, – и где учился, и защитил ли диссертацию, и на какую тему она была, и где познакомился со своей Катей, и почему она работает в Таиланде, и…

      Лизе было необходимо слушать эти ответы. Иногда она теряла нить разговора, погружаясь в себя – но тут Володя улыбался, и это как будто переключало её обратно в реальность.

      Она ужасно не хотела идти спать, боясь остаться одной, да ещё и в темноте. Когда Денис её… в общем, тогда тоже было темно. А накануне она была слишком уставшей, чтобы о чём-то думать, теперь же… вряд ли она вообще уснёт…

      Так и оказалось. Как только Лиза умылась, переоделась, легла и выключила свет, её затрясло. Хотелось плакать, выть и кусать подушку от боли, обиды и отчаяния. Между ног до сих пор саднило – днём почему-то было легче, а сейчас…

      Лиза встала, включила ночник, села на постели. Кожа покрывалась мурашками, по телу пробегали судороги, и даже внутренние органы, казалось, сводит, выкручивает, словно половую тряпку.

      Лиза всхлипнула и, разозлившись на себя, упрямо