Бункер. Расщепленные тенью. А. Воробей

действие алкоголя значительно проще, чем, скажем, отрастить мохнатый хвост. Этому трюку я уже давно научился, хотя, крайне редко к нему прибегаю. Не для того же я пью, чтобы мгновенно трезветь.

      Пока мы едем по ночным улицам Города, мне хочется поразмышлять над тем, что сказал Локи и о том, как быть дальше. Мое намерение устроить разборку с Питбулем поутихло, уступив место сомнениям. Я уже не знаю, стоит ли переть на него лоб-в-лоб. Однако, девчонка отвлекает своей болтовней и мешает думать:

      – Ты боишься бездомных?

      “Терпение, – говорю я себе. – Она вот только появилась в этом мире. Будь благосклонен”.

      – Боюсь. Если здравый смысл можно считать страхом. У меня не трясутся поджилки, но я адекватно оцениваю угрозу.

      – Он выглядел жутко, но безобидно. Неужели он мог напасть? По-моему, это он нуждался в чьей-то помощи.

      – Конечно, зай. Поэтому мы с Локи и поехали его искать. Хотели помочь. Избавить от ненужных страданий.

      Я вжимаю педаль газа в пол – чтобы эта дорога и бесконечные вопросы как можно скорее закончились. Потому что пока мы едем, она явно не перестанет их задавать.

      – Таких, как он много?

      – Много.

      – И они опасны?

      – Люди вообще довольно опасны, но мы не творим бесчинства напропалую лишь потому, что у нас есть некие принципы морали. Воспитание. Человечность. Жалость. Трусость, наконец. Бездомные ничего не боятся и никого не жалеют. Они вообще ничего не чувствуют. Даже боли. У них нет сознания, нет души. Наверное, в этом все дело.

      Сказка замолкает на какое-то время, а потом продолжает совсем не с того места, на котором мы остановились, чем вгоняет меня в ступор:

      – Он мне понравился.

      – Чего?

      – Локи.

      – Чем же? – мне не верится, что он сумел очаровать ее своей наделанной обходительностью.

      – Он смешной.

      – Смешной?

      – Да, смешной. Смешно говорит, смешно одевается, смешно обставляет свой дом, даже слуги его смешные. Вообще слуги – это тоже смешно. Он, будто, все делает, чтобы доставить радость своему внутреннему ребенку. Это забавно. Забавно, что он не пытается это скрыть.

      – Или ты чертовски проницательна, или чертовски заблуждаешься. Еще никто не находил Локи забавным. Обделаться в его присутствии может любой, а вот смеяться над ним, наверное, никто не отважится.

      – И ты?

      – И я?

      Что-то мне в ее вопросе не нравится и кажется странным. Будто есть в нем некий подвох. Я поворачиваю голову, пытаюсь прочесть ее мысли и одновременно с этим ощущаю, как ее невидимая ладошка мягко прощупывает меня изнутри.

      Что ты творишь? Ты хоть знаешь, кого встретишь там, на дне? Что ты будешь делать, если он увидит тебя и захочет?

      В следующую секунду все происходит, словно, само собой. Краем глаза выхватываю чью-то фигуру на дороге, вжимаю педаль тормоза в пол, скрипят колодки, машину несет, и мы врезаемся в неизвестно откуда возникшего на дороге человека. Грохот. Удар. Воняет паленой резиной.

      Сказка хватается