Бункер. Расщепленные тенью. А. Воробей

начнутся разговоры не для чужих ушей и о нынешних воплощениях.

      – Видимо. – Соглашается Локи. – Ты точно понимал, когда сюда шел, какой у нас состоится разговор.

      – Предполагал. Слухи по Городу расползаются быстрее, чем тараканы.

      – Волк! Умоляю! Не за столом же! – Локи морщится и прикладывает пальцы к вискам, словно разговоры о тараканах вызывают у него мигрень. – Голубка, простите его вульгарность! Он крайне невоспитанный человек.

      – Приятель! Да у тебя замечательно получается просить за меня прощения! – тут же подмечаю я. – Может, ты и к Питбулю сходишь, замолвишь за меня словечко?

      Последнее, конечно, было шуткой, и мне не нравится этот серьезный взгляд, которым теперь меня пилит Локи.

      – Может и схожу, – кивает он. – Сразу перейдем к этому вопросу?

      Любопытный поворот! Но, подозреваю, эти слова должны были стать кульминацией нашего разговора, скорее всего, Локи готовил их напоследок, но сразу видно хватку бизнесмена – при первой возможности перешел к делу. Но как же так? Неужели на этот раз не будет долгих дискуссий, изобилующих шутками, сарказмом, недомолвками, полу-догадками интригами и хождениями вокруг да около?

      – Нет, я прошу тебя, подведи меня к этому вопросу плавно и нежно, как заботливый супруг подводит свою неопытную жену к постели в первую брачную ночь.

      Сказка краснеет, а Локи не может сдержать ехидный оскал:

      – Черт бы тебя побрал, Волк! Твой опыт у меня сомнений не вызывает. Но раз уж ты просишь…

      Двери в столовую распахиваются, и входят трое слуг с подносами. Даже я знаю, что за столом прислуживают лакеи, но настоящий лакей тут только один, и он изящно опускает блюдо на стол перед Сказкой. Ко мне и Локи подплывают умопомрачительные девушки. На них ливреи с такими короткими шортиками, что я напрочь забываю о еде. Мягкие руки подхватывают со стола салфетку, заправляют ее мне за воротник. Я окунаюсь в запах – дивный, сладкий, и такой порочный, что уже жалею, что салфетка у меня на шее, а не на коленях.

      В голове звенит, или это стукнулись друг о друга тонкие золотые браслеты у нее на лодыжке? Господи, вот это ножки! Я слышу легкое «Приятного аппетита» прямо у своего уха, и готов поклялся, что влажные губы коснулись мочки.

      Девушки отступают от стола, но я все еще чувствую сладкое напряжение во всем теле. Сказка сидит красная как рак и не знает, куда девать глаза.

      – Нравится мне у тебя, – лыблюсь я, когда прислуга исчезает за дверью.

      – Так ты заходи почаще, – великодушничает Локи. – А захочешь, так совсем оставайся.

      Щедрее предложения мне еще не поступало.

      – Я бы с радостью, – стараюсь сохранять серьезное выражение лица. – Да боюсь, униформа мне не пойдет. Не люблю, когда где-то жмет.

      – К чему этот сарказм? – морщится Локи. – Ты же понимаешь, что я тебя не в прислуги зову.

      – Я-то как раз понимаю, в качестве кого ты меня зовешь.

      Сказка с недоумением смотрит то на меня, то на Локи. Я подмигиваю ей и говорю с улыбкой:

      – Не