Восстание Весперов. Джуд Уотсон

и обиды, которые он переносил от брата и других детей, выплеснулись наружу. Все насмешки и издевательства его однокашников по Оксфордскому Университету, недоверчивые взгляды родных, которые всю жизнь сторонились его, – вся эта боль вспыхнула в нем с новой силой. Никто никогда не доверял ему, не делился с ним своими тайнами и секретами. С раннего детства этот тихий ребенок с пронзительным взглядом был чужаком и белой вороной. Но вот, казалось бы, он сделал что-то настоящее и правильное. Он выполнил волю отца и совершил поступок. Он сказал правду и попытался спасти свою семью. И после этого они обвиняют его в смерти отца!

      Глаза Томаса выкатилась наружу, он задыхался, но у него не было сил оттолкнуть от себя Лукаса. Он пытался схватить его хотя бы за край одежды, но тот был скользким как уж. И Томас только беспомощно хватал воздух руками.

      «Вы сами этого хотели, – твердил про себя Лукас. – Кто все время называл меня змеей? Раз так, то я и буду ею!»

      – Перестаньте! – тоненьким голоском завизжала Джейн. И тут только Лукас очнулся. Она, оказывается, все это время отважно барабанила в него своими маленькими кулачками. – Перестань, Люк!

      Вдруг он словно увидел себя со стороны. Разжал пальцы и выпустил Томаса. Ему не верилось в то, что только что с ним произошло. Он опустил глаза и отошел в сторону. Катерина бросилась к Томасу. Оливия, онемев от ужаса, не могла проронить ни звука.

      Наступила тишина. Был слышен лишь гул огня, который вовсю хозяйничал в доме, виделись его красно-черные сполохи. Лукас удивленно разглядывал свои ладони. Липкий мерзкий стыд и жгучая ненависть к самому себе накатывали на него волнами. Он едва не убил собственного брата… Неужели это действие сыворотки?

      Или он всегда таким был?

      Он медленно поднял глаза и тяжелым взглядом по очереди посмотрел на своих близких. И тут он понял что-то очень важное и еще более страшное, чем пожар, пожирающий их дом. Их верность, их любовь – все уничтожено вместе с ним. Все, что столько лет объединяло их и собирало за этим большим столом – все это умерло вместе с отцом.

      Цветы на клумбах почернели, будто оделись в траур. Овощи на грядках превратились в горькую золу. Их родной дом застонал, словно прощаясь, и рухнул, похороненный под танцующими языками огня.

      – Это Веспер, – прохрипел Лукас.

      Хотя, теперь это не имеет значения.

      Томас оторвал от земли руку и потер шею. Глаза его все еще смотрели неестественно и прямо, словно он уже никогда не сможет их закрыть. Он молчал. Молчали все.

      Но Лукасу слышалось:

      «Это из-за тебя. Все это из-за тебя».

      Ему надо научиться управлять своими чувствами и силой. Хочет он или нет, но сыворотка Гидеона все дальше распространялась по его телу. Она обостряла его чувства и интуицию.

      Он начинал видеть все на пять-шесть шагов вперед. Весь мир стал для него шахматной доской.

      Ему надо научиться обуздывать свой гнев. А с Томасом спорить бесполезно – это все равно, что доказывать огню, что он не прав.