.

больные или старики. Сто тысяч? А может, миллион рублей? – Он пожал плечами.

      – Как долго продлится этот процесс? – вмешался Самарин.

      – Не больше получаса. Может, меньше, никогда раньше этого не делал.

      – Ну-ну, – буркнул офицер. – Интересно, а…

      – Еще угля! – прервал его Рудницкий.

      Полковник закатил глаза, но открыл дверцу печи, помогая подчиненному. Тот сразу же взялся за лопату.

      – Хватит?

      – Пока да. Как твой шрам, Матушкин?

      Солдат непроизвольно потянулся к лицу, скривился, ощущая под пальцами шрам.

      – Так себе, – невесело ответил он. – Побаливает. Ну и сомневаюсь, что с такой рожей буду интересен девушкам.

      – Когда закончим с трансмутацией, напомни мне, чтобы я дал тебе что-то для раны.

      – Боюсь, я не могу себе позволить ваше лекарство, господин алхимик. Я видел цены…

      – Я же сказал «дам», а не «продам», – рявкнул Рудницкий. – И еще одно: как вы вошли? Я же приказал Мареку закрыть двери, чтобы никто мне не мешал.

      – Ну, его высокоблагородие показал мальчику через окно пять рублей. Подействовало, как волшебная палочка, – сухо пояснил Матушкин.

      – Ну негодник! – выругался Рудницкий.

      – Не злись на мальца, – попросил Самарин. – Он уже видел меня здесь и потому впустил.

      Алхимик небрежно махнул рукой, хотя его явно не убедили аргументы собеседника. Все его внимание было сосредоточено на котле, который становился вишневого цвета.

      – Я не могу взять лекарство даром, – заявил Матушкин. – Хоть я и простой солдат, но…

      – Ой, заткнись, придурок! – буркнул Рудницкий. – Ты действительно считаешь, что я хотя бы минуту предполагал, что ты простой солдат?

      Алхимик рассмеялся: на лицах россиян возмущение боролось с недоверием.

      – Задумался над тем, что тебя выдало? – продолжил алхимик. – Давайте подумаем: во-первых, словарный запас и акцент, свидетельствующий о том, что ты воспитывался в среде, где говорили литературным языком, без ошибок, во-вторых, манера вступать в разговор, словно твое социальное положение соответствует всем собеседникам. И наконец, вопрос гигиены…

      – Не понял. Что не так с моей гигиеной? – спросил действительно разозлившийся Матушкин.

      – Тут как раз наоборот, – заверил алхимик. – Все в порядке. Только пользуешься достаточно эксклюзивным одеколоном Chevalier d’Orsay. Я в этом разбираюсь, поскольку сам продаю парфюмы. А от обычного русского солдата, извините, господа, несет капустой и нестиранными портянками.

      – Господин алхимик… – зловеще протянул Самарин.

      – Подайте воск! – кинул резко Рудницкий, явно утратив интерес к этой теме. – Там, на столе!

      Матушкин выполнил распоряжение, и алхимик бросил в жидкий металл небольшой кусочек воска.

      – Ну! – Он закусил губу. – Сейчас посмотрим…

      При помощи железных щипцов он убрал котел с огня и запустил мощный вентилятор, охлаждающий содержимое котла. Постепенно