Как не слететь с катушек. Татьяна Луганцева

и накормлю, отдых и лекарства обеспечу, и одену!

      С Агриппиной Павловной Яна тоже старалась держать нейтралитет, успокаивала ее как могла.

      – Я никогда тебя ни на кого не променяю! Ты же мне давно ближайшая родственница! Но нельзя же так обращаться с Марией Алексеевной. У нее никого нет! Я позвала ее в нашу семью. Извини, что не посоветовалась с тобой, но я не могла поступить по-другому. Медлить было нельзя, надо было принимать решение! Постарайся с ней подружиться, поговори по душам…

      – Уже поговорила, – фыркнула Агриппина. – Она доложила, что была… что трудилась в поте лица на ниве проституции.

      Агриппина Павловна очень напоминала фрекен Бок из знаменитого мультфильма. Телосложение, причёска и неукротимая любовь к кухонным фартукам были один в один. Каких у нее только фартуков не было: и в горошек, и в цветочек, с рюшами и с карманчиками…

      – А ты считаешь, что общаться с ней из-за ее прошлого ниже твоего достоинства? – горячилась Яна. – Как же так? Христос простил кающуюся Магдалину!

      – При чем тут это? Да она и не кается вовсе.

      – А ты хочешь ей до конца жизни глаза прошлым колоть? Она тебе чистосердечно доверилась, а ты вызверилась на нее. Да какое право ты имеешь ее осуждать? Что знаешь о ее жизни? Можно подумать, что ты праведница… Между прочим, эта женщина – мать Мартина. И она мне жизнь спасла!..

      Агриппина молча выслушала Яну, надулась, но своих придирок не прекратила.

      Прошло какое-то время, дамы не общались, и Яна начала подумывать, чтобы где-то рядом снять для мамы Мартина квартиру, чтобы ежедневно присматривать за Марией Алексеевной. Узнав об этом, Агриппина Павловна постучалась к Яне в комнату, когда та уже пожелала ей спокойной ночи. Обычно Агриппина Павловна так никогда не делала.

      – Да, – разрешила Яна. – Что случилось?

      На домоправительницу было больно смотреть в тот момент.

      – Что случилось? – перепугалась Яна. – Тебе плохо? Вызвать врача?

      – Нет, ничего не надо. – Агриппина Павловна аккуратно приземлилась на пуфик перед трюмо. – Мне поговорить.

      Яна свесила ноги с кровати.

      – Точно ничего не надо? Может, чаю?

      – Это можно, – чуть не заплакала домоправительница.

      Яна рванула на кухню и вернулась с серебряным подносом, на котором стояли две фарфоровые чашки, чайник со свежезаваренным чаем и черносмородиновым листом, который сама же Агриппина Павловна заботливо припасала на зиму, и розетки с клубничным вареньем. Домоправительница и соленья закручивала, и фрукты сушила.

      Агриппина Павловна сложила руки на коленях, вздохнула, отпила чай, съела ложку варенья и посмотрела на Яну.

      – Яночка, ты знаешь, я за Ричарда в огонь и в воду. Я же его воспитала! Скажу чистосердечно: я ваш брак не одобряла, уж очень вы не подходите друг другу. Он вдовец, а ты – взбалмошная особа. Так и вышло, ваш брак распался.

      – Ты была права, – усмехнулась Яна. – В итоге я разбила ему сердце.

      – Это точно! – улыбнулась Агриппина Павловна. – Но я не учла тогда, какой ты добрый и