Терра инкогнита. Книга 2. Валерий Николаевич Ковалев

курсанты.

      Однажды в вагоне встретили группу ленинградских, в черных фасонистых мичманках с крабами и четырьмя «угольниками» на рукавах бушлатов. Те смотрели на нас с явным удивлением. Первый курс, и все старшины. Не иначе ряженые.

      Занятия длились до шестнадцати часов с небольшим перерывом на обед.

      Столовая в школе была загляденье. Большой светлый зал со столиками на четверых, вдоль него длинная стойка раздачи и касса.

      В меню несколько разновидностей салата, первых и вторых, всевозможная выпечка, фрукты и напитки. Цены как в московских столовых, но блюда вкусней и качественнее.

      К залу примыкал чуть меньше буфет, где продавались различные бутерброды, колбаса, сыр, сигареты, кондитерские изделия и бутылочное пиво. Во время обеда потреблять его не возбранялось, но делали это, как правило, слушатели старших курсов.

      Затем следовала самоподготовка, и к восемнадцати часам мы следовали в общежитие. Там ужинали и вновь самостоятельно занимались допоздна.

      В головах стоял сплошной сумбур и мешанина.

      Появились первые потери. Не выдержав нагрузки, в нашей группе подали рапорта об отчислении Юра Мамадалиев и еще два слушателя. Такое же отмечалось и в других. Все рапорта были незамедлительно удовлетворены.

      И это при том, что нагрузка на нашем факультете была не самой высокой. На втором, где готовили контрразведчиков со знанием иностранных языков – восточного и европейского, учиться было еще сложнее.

      Редкими вечерами, когда мы возвращались из города, посетив , эти несчастные ребята еще сидели в кабинете самоподготовки или на шкафах, стоявших в коридорах (в позе лотоса) где нараспев тянули «ни хао», «цзайцзиень», «хауньин».

      Обстановка нормализовалась после первой зимней сессии, которую к своему удивлению мы сдали неплохо. После нее съездили в двухнедельные отпуска.

      Своих родных я не видел два года, и встреча была очень радостной.

      – Да, сынок, удивил ты нас – сказали тогда отец с мамой. – А ведь в нашем роду уже был чекист. И сообщили следующее.

      Оказывается, у деда Левки имелся родной брат – Александр, занимавший высокий пост в НКВД*, навестивший родню незадолго до войны. Он хотел забрать племянника в Москву и определить в военное училище. Но Левка не отдал, поскольку не желал, чтобы сын служил советской власти.

      На следующее утро, захватив гостинцы, мы с отцом навестили дедушку. Он одиноко жил на этой же улице, в добротном, с большим садом и огородом, доме.

      Бабушка Варвара к тому времени умерла, но Лев Антонович не желал идти к сыновьям или дочери. Поскольку был своеволен и упрям.

      Моему появлению он обрадовался, расцеловались.

      А когда сидели за накрытым столом, и дед узнал на кого внук учится, задумался.

      – Да, – тяжело вздохнул. – Будешь чекистом, как младший брат Александр. Мы с ним всегда друг друга не понимали.

      Никаких вопросов ни я, ни отец, зная дедов характер, не задавали.

      Кстати, он был весьма закрытый