Z – значит Зомби (сборник). Елена Долгова

поваленным забором лесопилки их встретили трое небритых и довольно помятых мужиков в грязных спецовках. Один гремел ключами под кабиной армейского ГАЗа-вездехода, двое других колдовали с самодельной кирпичной печкой под навесом. Пахло кислой капустой и перегаром.

      Андреичу были рады. Он быстро договорился насчет лодки, отказался от обеда, не забыв представить мужикам Трошина.

      – А чего там промерять-то? – усмехнулся один, узнав о цели поездки. – Все, поезд ушел, там вода теперь.

      – Торфяники, – коротко ответил Трошин.

      – Ну, коль делать нечего, ищи свои торфяники. Кому оно теперь надо? – он нашел рассеянным взглядом Андреича. – Слышь, Василий, ты там аккуратней. Прогноз слышал? В верховьях опять ливни прошли, и еще будут.

      – Буду смотреть, – неопределенно ответил Андреич, прилаживая к железной плоскодонке мотор.

      Трошин глянул на небо. В самом деле, стало как-то пасмурно, и мир выглядел по-вечернему, несмотря на еще не позднее время.

      От импровизированного причала, сделанного из обломков забора, мужики оттолкнули лодку на воду. С третьего рывка ожил и наполнил воздух треском видавший виды двигатель. Трошин, ноги которого гудели от усталости, привалился к рюкзаку, глядя в сторону.

      Лодка медленно пошла, раздвигая тупым носом суп из прибитого к берегу мусора. Стало прохладно, вода подернулась туманом. Андреич вел аккуратно, зорко глядя вперед. То и дело приходилось огибать торчащие из воды стволы, плавучие бревна и прочие напасти.

      – Все, теперь по руслу идти, оно полегче, – сказал он и сунулся себе в рюкзак.

      – Будешь? – в руке у него образовалась початая бутылка «Русской».

      – Не, – лениво помотал головой Трошин.

      – А я угощусь для здоровья, – он выдернул зубами затычку и с чувством отхлебнул прямо из горла. Крякнул, помотал головой. – Вот так оно повеселей будет, да?

      Трошин усмехнулся в ответ. Вода ритмично шлепала в дно лодки, словно большая рыбина била хвостом. В остальном мир был безмолвным, будто вымершим. Пахло гнилью. Порой казалось, что жизнь кончилась, а всю страну и всю планету покрыла эта мутная замусоренная неживая вода.

      – Слышь, а что там, у вас в Москве, говорят? – подал голос Андреич. – Водка-то насовсем подорожала или временно?

      – Выходит, что насовсем, – безучастно пожал плечами Трошин. – Сколько она теперь, пять рублей вроде?

      – Точно. Как коньяк! – воскликнул Андреич и с осуждением покачал головой. – Что делается…

      Через некоторое время он сбавил газ и начал плавно выворачивать к зарослям орешника, торчащим из воды. Тут было особенно много мусора, и в конце концов пришлось вообще вынуть винт из воды, а лодку толкать веслом.

      – Куда теперь-то? – поинтересовался Андреич. – Мы, считай, на месте уже.

      – Так я ж говорил куда.

      – Прямо к самой усадьбе, что ли? Так бы стразу и сказал. Сейчас подгребем помаленьку.

      Ветви орешника скребли по железным бортам лодки. Иногда что-то со скрежетом цеплялось за дно, потом отпускало.

      – Сейчас