Куда сбежали луговые собачки?. Надежда Севостьянова

нет ни опыта, ни желания, ни таких денег. А ты просто с жиру бесишься.

      – Так и знал, что ты так скажешь. Я и люблю тебя за твою предсказуемость, ты надёжен.

      – А Лукерья знает о твоих планах?

      – А зачем? Для неё ничего не изменится, как жила, так и будет жить.

      – Ты так в ней уверен?

      – Ты плохо её знаешь. Она умна и знает цену главному в жизни.

      – Но жить-то она привыкла с комфортом, даже в роскоши.

      – Да, и уже бесится от этого. Её мечта как раз приют для собак и кошек, и ещё – лошади.

      – Ну вот тебе и решение проблемы. Собери всех собак и кошек на земле, всем твоих миллиардов хватит.

      – Смеёшься?

      – Так и ты не серьёзно.

      Риналь посмотрел на меня так, что я понял – он не шутит. Вот ещё напасть. Был нормальный мужик, а стал больным на всю голову. Я продолжал ему подыгрывать, это – как с ребенком, а то будет истерика.

      – Хорошо, что от меня-то требуется?

      – Надо раздать по пять миллионов всем, кто нуждается. Но это должны быть порядочные люди.

      – А как ты будешь определять, кто приличный человек, а кто – нет?

      – Я сказал порядочные, а не приличные.

      – А в чём разница?

      – У порядочных совесть есть. Приличных вокруг полно, а порядочных – днём с огнём не сышешь.

      – И что, есть тест на порядочность?

      – Есть, наверное, но я его не знаю. Поэтому-то ты мне нужен. Ты организуешь разведывательное агентство, которое и будет выявлять таких людей. С каждого будешь иметь миллион. Персонал и систему отбора разработай сам. Надо же тебе чем-то заниматься.

      – Я. между прочим, художник.

      – Но ты пока живой и поэтому тебя никто не покупает. В живописи я ни черта не понимаю. Я могу купить все твои картины, но во-первых, ты мне не продашь, ты же гордый, а во-вторых, что мне с ними делать? Слушай, если ты поможешь мне, я куплю все твои картины и просто подарю Эрмитажу – прославишься на века.

      – Спасибо, обойдусь. Избави Бог нас от таких меценатов. Кстати, Лукерья ценит мои картины. Всё, что висит у тебя в доме, это всё моё.

      – В самом деле? Я ещё думал, на кой чёрт она понавешала всю эту лабуду. Впрочем, я не очень-то их разглядывал. Ну если ей нравится – пусть висят. А кстати, почему нет её портретов?

      – А чтобы ты не догадался, что это моё.

      – А чё проговорился?

      – А теперь уже всё равно.

      Я считаю себя талантливым художником, даже выдающимся. Когда меня спрашивают о направлении моей живописи, я, с важным видом, сообщаю, что это – коммунистический реализм, то есть, я пишу то, чего никогда не было, нет и никогда не будет. Как там формулируется главный принцип коммунизма? «От каждого по способностям – каждому – по потребностям». Я живописую потребности современного человека. Получается довольно мрачно, порой даже жутко. Некоторые считают, что это сплошная чернуха и таким образом я выплескиваю своё гнилое нутро. Это очень примитивный взгляд на творчество в целом. Те, кто меня хорошо знает, категорически