Младший сержант Ф. Крюгер. Леонид Михайлович Ташлыков

Болты выкручивать – руки сломаешь. А так. Мы их тряпочкой с солидолом протерли и по маслу, по маслу…

      – Голь на выдумки хитра. А где погреться можно? Зуб на зуб не попадает.

      – Да в кабине у нас можешь. Она еще теплая. Натопили черти, как в бане. Сутки остывать будет.

      – Вот и ладненько, – он потушил сигарету и засунул за вертикальный передний клапан ушанки, про запас.

      Краснов поморщился, наблюдая, как прячется бычок:

      – А ты запасливый

      – А то. Что добру пропадать. Дай еще парочку.

      Запас пополнился, и Шуйский не сказал спасибо. Он считал, если дают сигареты, значит, могут себе позволить, и почему бы, не воспользоваться щедростью.

      Несчастливое детство оставило тяжелый отпечаток на его душе. Родители поженились очень рано, сразу же после школы и далеко не по любви. Гормоны играли и его мать, забеременела, что и привело к свадьбе. Несформировавшиеся как отец юноша, не воспринимал в серьез роль заботливого родителя. Любовь к азартным играм привела к долгам. Недолго думая, папа растворился в неизвестном направлении, и его дальнейшая судьба была неизвестна. Мама создала новую семью, а сын, будучи похожим внешностью на бывшего мужа, стал изгоем. После рождения брата, про него полностью забыли, и он рос как дикая трава, не политая и не удобренная. После школы он уехал в другой город, где и поступил в институт. В коллектив его принимали с неохотой, и всячески старались избегать с ним общения. Обида, зависть и уверенность, что ему все должны, стали его спутниками.

      Сигареты последовали за бычком и, складки на лбу, еще больше увеличили рельеф. Лицо выразило озабоченность:

      – Бывай. Пойду, погреюсь. Где говоришь твоя кабина?.. Понял. Ну…

      * * *

      Шуйский подошел к кабине. Посмотрел по сторонам, убедился, что никто не видит, оббил сапоги о металлические ступеньки и поднялся в кабину "А". Он не сразу понял, в полумраке, что кипа вещей в углу, это спящий человек. Услышав сопение, подошел поближе и, собрав глубокие складки на лбу, раскинув руки крыльями за спиной, вытянув губы, и протянул с повышающей интонацией:

      – Это что за херня та, такая, – и пнул по сапогам Дениса.

      Денис заворочался. Тяжелые веки задрожали и приоткрылись:

      – Что? Что такое? Подъем?

      – Я те дам подъем, – сапог офицера пришелся уже по икрам. – Такой подъем, что долго подниматься не сможешь. Быстро на позицию. Твои товарищи мерзнут, а ты тут спрятался…

      – Как мерзнут? – подскочил на месте младший сержант, – А почему меня не подняли

      – Не подняли?! говоришь… Может тебе кофэ с какао принести?

      Шуйский попытался схватить за шиворот, но высокий рост Дениса не позволил, тогда он дернул левой рукой за рукав, а правой ударил по спине и хотел добавить еще ногой по мягкому месту.

      Денис, первый раз видел Шуйского и, не знал, как реагировать. Тем более, спросонок мозг не включился в полную силу. Но насилие над собой, не позволил. Он отбил ногу, отмахнувшись блоком, и оттолкнул от себя офицера.

      – Ты что… Ты