Спасенный любовью. Дженнифер Эшли

Харт, у тебя прямо-таки гранитное лицо, когда ты хмуришься. Неудивительно, что в палате лордов тебя все боятся, – добавила Элинор с улыбкой.

      А ему вдруг вспомнились ее сияющие голубые глаза и такая же, как и сейчас, улыбка, когда она сказала: «Я люблю тебя, Харт». Он вспомнил и свою последнюю встречу с ней, когда спросил: «Что же я буду делать с тобой, Элинор?»

      И было совершенно очевидно: ее внезапное появление здесь заставит его пересмотреть свои планы. Но Харт не жаловался – напротив, ликовал.

      – Я расскажу тебе все… в свое время, – продолжала Элинор. – И сделаю тебе деловое предложение.

      – Деловое предложение? – От Элинор Рамзи?! Боже, спаси и помилуй! – Какое именно предложение?

      Элинор устремила взгляд на высокие здания, что тянулись по обеим сторонам Гросвенор-стрит. Помолчав, пробормотала:

      – Как же давно я не была в Лондоне… И как давно не проводила здесь сезон. Очень хочется снова всех увидеть. О Боже! А это не леди Маунтгроув? Она, конечно же! Здравствуйте, Маргарет! – Элинор с улыбкой помахала полной женщине, выходившей из кареты перед одним из особняков.

      Леди Маунтгроув – известная сплетница – округлила губы буквой «о». Ее пристальный взгляд, казалось, схватывал каждую деталь облика леди Элинор Рамзи, махавшей ей из экипажа герцога Килморгана. Наконец она подняла руку в приветствии и тоже улыбнулась.

      – Боже, не видела ее сотню лет, – проговорила Элинор, вновь откидываясь на спинку сиденья, когда они покатили дальше. – А ее дочери, должно быть, совсем взрослые… Они уже выходят в свет?

      Герцог пожал плечами:

      – Не имею ни малейшего представления.

      – В самом деле, Харт? Но ведь ты самый желанный холостяк во всей Британии. Может быть, даже во всей Британской империи.

      Он снова нахмурился.

      – Я вдовец, а не холостяк.

      – Но ты – герцог. Причем герцог, не связанный брачными узами. И скоро ты станешь самым могущественным человеком в стране – может быть, и в мире. Тебе пора снова подумать о женитьбе.

      Она опять улыбнулась, и ее губы… О, они были такими соблазнительными! Мужчина, который бросил ее, наверное, был ненормальным. Он, Харт, до сих пор помнил тот день, когда это сделал, и до сих пор чувствовал удар кольца в свою грудь, когда она в ярости швырнула его ему.

      Ему не следовало отпускать ее – нужно было побежать за ней и навсегда привязать к себе. Но он тогда был молодой и гордый, уверенный, что ему все дозволено…

      – Эл, расскажи, как ты?.. – пробормотал герцог.

      – Ну, все так же. Как и прежде. А отец по-прежнему пишет свои книги. Я оставила его развлекаться в Британском музее, где он сейчас изучает египетскую коллекцию. Надеюсь, что он не начал вскрывать мумии.

      «А ведь может!» – с усмешкой подумал Харт. Алек Рамзи обладал пытливым умом, и никто не смог бы остановить его – ни Господь Бог, ни музейные хранители.

      – Вот мы и приехали. – Ландо остановилось, и Элинор повернула голову, чтобы взглянуть на дом Харта на Гросвенор-сквер. – О, я вижу