Белочка во сне и наяву. Дарья Донцова

Сматри витрин, – дружелюбно предложил скупщик. – Золото, бриллианты, антиквариат!

      – Дорого очень, – вздохнула я, рассматривая ценники со внушительными цифрами. – Мне не по карману.

      Ювелир встал, взял со стола большой ящик и поставил его на полированную доску.

      – Зачем расстраиваешься? Выбирай, дарагая, Хамид не обманщик. Тут не бриллианты, а стекло, но подружкам скажешь, что настоящий камень, они поверят сразу. Две вещи возьмешь – скидка!

      – А где Марианна? – поинтересовалась я.

      – Какая Марианна? Зачем Марианна? – зачастил Хамид. – Не знаю Марианну!

      – Я заходила сюда раньше, тут женщина сидела, называлась хозяйкой, – придумала я. – Она обещала мне брошь отложить.

      – Ах, Марианна… – протянул Хамид. – Нет ее, дарагая! Уехала она, теперь я тут хозяин.

      Не успел он произнести последние слова, как дверь лавчонки распахнулась, на пороге возникла худая горбоносая женщина во всем черном и сразу закричала:

      – Собачий сын! Не будет тебе счастья! Убил мою дочь! Сидишь теперь в магазине? Сдохни на месте!

      В руках тетки неожиданно оказалась бутылка. Незнакомка размахнулась, швырнула ее в Хамида, повернулась и опрометью кинулась наружу. Я, испугавшись до крайности, тоже вылетела из лавки, ожидая, что скупка сейчас взлетит на воздух. Но ничего не произошло, зато Хамид, который появился через мгновение в дверях, выглядел и пах не самым лучшим образом. Из моей груди вырвался вздох облегчения – в бутылке был не коктейль Молотова[5], а фекалии. Конечно, неприятно, если тебя обливают жидким дерьмом, но, согласитесь, это лучше, чем взорваться. Во всем плохом надо искать нечто хорошее.

      Выкрикивая что-то на непонятном мне языке, Хамид догнал тетку и, схватив ее за плечи, начал трясти. Я бросилась к молча наблюдающей за происходящим Алисе с криком:

      – Позовите охрану!

      Она посмотрела влево.

      – Уже бегут. Чего Фатима сделала?

      – Швырнула в ювелира склянку с дерьмом, – пояснила я.

      – Во дает! – восхитилась Алиса. – Небось Фатима решила, что Хамид ее дочь Марианну убил.

      – Хозяйку скупки лишили жизни? – изумилась я. – Когда? Ты мне ни слова об этом не сказала.

      – Позавчера, – пояснила Алиса, наблюдая, как парни в черных кожаных куртках оттаскивают Хамида от женщины. – Любят наши люди при виде кавказцев скривиться и зашипеть: «Понаехали в столицу из аула!» Гаджиевы в столице сто лет живут. Ты сама откуда?

      – Москвичка, – ответила я, – родилась тут.

      – Я тоже, – сказала Алиса. – Торговый центр возвели в середине девяностых, мне лет десять тогда было. Раньше на этом месте две убогие трехэтажки стояли. Хозяин будущего магазина их расселил. Мы с мамой однушку получили, а Гаджиевы на той же лестничной клетке «трешку» огребли. Наши сплетничали, что дядя Ибрагим, отец Марианны, муж Фатимы, дальний родственник человеку, которому молл принадлежит, поэтому Гаджиевым такая хорошая жилплощадь

5

Коктейль Молотова – самодельная бомба с зажигательной смесью.