Белочка во сне и наяву. Дарья Донцова

тем временем методично считала купюры.

      – Одна тысяча, две, три… восемь… пятнадцать… двадцать…

      С каждым ее словом мне делалось все гаже и гаже.

      – Вот, ровно шестьдесят три, – объявила Лена. Вновь перетянула пачку резинкой и положила около моей чашки. – Расписки не надо.

      Мой взгляд упал на потрепанную махрушку, на замусоленные купюры… и я внезапно согласилась:

      – Хорошо.

      – Господи, ты услышал мои молитвы! – со слезами на глазах воскликнула Гвоздева. – Настеньку освободят.

      Я опомнилась.

      – Лена, давай с тобой так договоримся. Денег за работу я не возьму, близким знакомым помогаю бесплатно.

      – Нет, нет, – возразила Лена, – ты частный детектив, а я клиент.

      – Оплаты не надо, – повторила я, – но есть одно условие. Я постараюсь выяснить, кто совершил кражу. А ты спокойно выслушаешь мой отчет. Но если твоя дочь все же замешана в этой некрасивой истории, ты должна принять горькую истину.

      Лена улыбнулась.

      – Настюшу оклеветали, материнское сердце не обманешь.

      – Хорошо, кабы так, – пробурчала я себе под нос, мечтая стукнуть Звягину чем-нибудь тяжелым.

      После ухода Гвоздевой я задумалась: как же ей помочь? С чего начать расследование?

      Собственно, заняться им возможность есть. Макс улетел в командировку, все заботы о Кисе лежат на плечах Розы Леопольдовны, Егор с классом отправился на майские праздники в Италию. У меня образовалась уйма свободного времени. Что ж, пожалуй, для начала надо сходить в торговый центр, где, по словам Насти, на редкость щедрый и любвеобильный наперсточник подарил ей кольцо.

      На первом этаже огромного здания располагались рыночные ряды. Я внимательно осмотрелась, увидела тетушку в белом халате, перед которой на прилавке лежали маленькие пачки макарон, подошла к ней и спросила:

      – Почем «спагетти»?

      – Двести рублей, – заявила продавщица.

      – Ну и цена! – поразилась я. – То-то к вам никто не подходит.

      – Хозяин жлоб, – рассердилась женщина. – Ваще от жадности одурел! Сколько разов говорила ему: «Сбавь цену, не проси столько, сейчас килограмм хорошей лапши можно за пятьдесят тугриков купить, а у тебя в пачке сто грамм». Нет, уперся рогом.

      – Серая она какая-то, – закапризничала я, – похоже, не из твердых сортов пшеницы. Кто производитель? Италия?

      Торговка прищурилась.

      – Дерьмалия. Нанял шеф каких-то гастарбайтерш, они машинку вроде мясорубки крутят, потом колбаски нарезают, сушат, а два мужика их в целлофан закатывают. Не бери, еще отравишься.

      – Здорово вы свой товар рекламируете, – развеселилась я. – Вам от владельца свечного заводика не влетит?

      – Где ты тут свечи видишь? – не оценила мою шутку тетка. – Сегодня последний день кукую. Объявил жадобина с утра, что теперь продавцам за смену меньше платить будет. Ну я и решила: получи, фашист, гранату, уйду от гада. А за сегодняшний день выручки ему не видать. Всем правду про его, прости