Хозяйка нудистского клуба. Маргарита Южина

Акакия Игоревича. Старушка даже не удивилась, завидев сына с невесткой, а только чуть порозовела дряблыми щечками да сильнее забегала глазками. А вот детки, которые наивно полагали, что матушка уже ублажает в ближайшем зарубежье почтенную свекровь, были немало поражены.

      Клавдия так запыхтела, сдерживая гнев, что у Акакия сдуло всю старательно уложенную укладку. И пока супруг торопливо зачесывал длинные прядки обратно на плешь, Агафья, эта хозяйка порочного клуба, смотрела в окно, будто ее совершенно ничего не касается.

      Катерина же Михайловна почувствовала, что далее напряжения вынести не сможет, и решила непредвиденную встречу обратить в веселую шутку:

      – Самолет летит, крылья стерлися, вы не ждали нас, а мы приперлися... – слабенько проблеяла старушка, вовсю притоптывая кривенькой ножкой. Что называется, ринулась в пляс, так обрадовалась родственникам.

      – Какой стыд... – выпускала из себя воздух порциями Клавдия. – Почтенная дама никогда бы шагу не ступила в заведение, где тусуются голые мужики. Срам! Позор! Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь смогу встретить вас, уважаемая Катерина Михайловна, в столь злачном месте!!

      – А я вот знал! Я знал! Я догадался! – радостно подскочил Акакий. – Понимаешь, Клавочка, я ведь сначала топиться пошел...

      У Клавдии от такого начала мгновенно прекратила вздыматься грудь, а у Катерины Михайловны выкатились глаза, точно у рака.

      – Кака... это ты... ты так переживал свое одиночество? – заквохтала старушка, глотая слезы.

      – А я вам всегда говорила, что он без меня даже утопиться не сможет! – отреагировала Клавдия. – Только не понимаю, причем здесь вы? Кака, ты что-то хотел про нашу мамашу поведать?

      – Я и говорю! – продолжал Акакий. – Собрался к реке, но потом подумал – а чего топиться? Сейчас ведь такой холод, лучше, думаю, на люстре спокойненько повешусь, в домашних условиях. И пока висеть буду, Тимке не так скучно будет. Прихожу домой-то, а там уже и Петр Антонович! Говорит, что не мог уехать, потому что как-то случайно в купе потерял Катерину Михайловну, то есть матушку мою. Она, говорит, конечно, мелковата для семейного счастья, но не настолько же, чтобы под вагонную полку закатиться. Решил, что она попросту где-то вывалилась, и приехал домой. А потом мы вместе сообразили, что она запросто может наслаждаться именно голыми мужиками, как ты, Клавочка, правильно заметила.

      Клавдия уже сидела, бессильно уронив голову на руки.

      – А теперь скажи, несчастье мое, на кой черт тебя потянуло вешаться в домашних условиях? – еле разлепила она губы. – Чего тебе не жилось?

      – Ну... у меня случилось такое происшествие... у меня... – стал ковырять ногти Акакий. – Я тебе потом расскажу.

      Клавдия вздохнула и вперила очи в почтенную старушку:

      – А вы, дражайшая свекровь, куда вас-то от законного супруга понесло?

      – Я, конечно, могу объясниться, – затрясла щечками та. – Однако ж хочу тебе, Клавочка, напомнить, что ты сама тоже вела не совсем благочестивый образ жизни. Сколько