Игрушка. Мила Хард

Обезличенная, сексуальная, покорная.

      На завтрак господину я сделала кофе с тостами. Как он и приказал, ровно в восемь я его разбудила минетом. Когда он окончательно проснулся, а его член оказался готов к сражению, я увидела на его губах лёгкую улыбку. От этого в моём мире словно стало ярче. Ему было приятно, а от этого приятно стало и мне!

      Мне не пришлось долго трудиться. Господин быстро разрядился в мой ротик. После этого я принесла ему завтрак и встала на колени рядом с кроватью.

      – Так себе завтрак, – сказал хозяин, когда всё съел. – На завтра придумай что-нибудь другое. Посерьёзнее. Ясно?

      – Да, мой господин, – я поднялась и взяла поднос. – Можно мне сегодня намазать кремом проблемные места? Натирает.

      – Пояс верности?

      – Да, мой господин.

      – Можно, – сказал он.

      Сразу после завтрака мы это и сделали. Он снял пояс верности, и я намазала все, что только можно кремом. Затем пояс верности вновь оказался на мне.

      Я ожидала, что мой господин сядет за работу, как всегда. Вместо этого он оделся и ушёл ни слова мне не сказав. А я не решилась спросить, помня о кляпе, и как у меня потом не закрывалась челюсть.

      Надо признать, что, оглядываясь назад, мне понравилось его наказание. Точнее то, что он меня в принципе наказал. Воспоминания об этом наказании вызывали приятное томление ниже живота. Теперь хотелось во всём слушаться моего господина.

      Оставшись одна, я первым делом стянула маску. Немного подумала и стащила ботфорты. А после и перчатки с платьем горничной. Бросила всё это на софу в гостиной. Затем поискала ключи от ошейника и пояса верности, но не нашла. Однако, даже избавившись от латекса, я почувствовала облегчение. Кожа под ним потела. Затем я проверила телефон. Оказалось, что он разрядился. Подключив зарядку, я увидела сообщение от Ксюши: «Тебе нужна эта клетка между ног».

      – Ах ты ж сучка! – прорычала я, точно разъярённая львица.

      В мыслях завертелись сотни ответов бывшей подруге. Один из них я даже стала набирать. Потом передумала и стёрла. Пусть завидует! Пусть бесится от собственного бессилия!

      Я проверила все социальные сети, пролистала новости. Только собиралась отложить телефон, как поняла, что я в спальне больше не одна. Резко обернувшись, увидела мужа, подпиравшего плечом дверную коробку.

      – Не помню, чтобы разрешал тебе раздеться, – сказал мой хозяин.

      У меня рвалось с языка что-то наподобие: «Хватит уже!». Я даже открыла рот, но так и не решилась это произнести. Вместо этого прошла в гостиную, где принялась облачаться в свой рабский, латексный, неудобный, но сексуальный наряд.

      – Телефон я тоже не разрешал брать, – сказал хозяин вслед. – Придётся тебя очень серьёзно наказать.

      Пока я натягивала латекс, он переоделся в домашнюю одежду. Затем поставил меня на четвереньки, поднял юбку и отхлестал ремнём по попке.

      Было больно. Очень больно. Кожу жгло от боли. От каждого удара я вскрикивала, но мой голос ещё больше его распалял.