Миллион миллионов, или За колёсиком. Александр Анин

из кармана пульт автоматического открывания ворот, жмет на кнопку. Тяжёлые металлические створы медленно разъезжаются и так же неспешно смыкаются уже за спиной у Мхова.

      – При-иве-ет, – жена, одетая в ветровку поверх тёплого свитера, машет рукой из ротонды. – А мы тут с Надюшей вот…

      Ясно-понятно. Посиживают с соседкой Надькой из дома напротив, дуют «Мэйфлауэр», согреваются.

      – Добрый вечер, – здоровается Мхов, рассеянно целует Марию в щёку.

      – Налить? – жена кивает в сторону полупустой бутылки с коньяком.

      – Не-а, – Мхов отрицательно мотает головой. – Где Алексей?

      – В доме.

      – Давно?

      – Минут десять как. Говорит, на роликах катался по посёлку.

      По посёлку, стало быть. Ладно.

      – Ой, а что это ты без машины? – замечает, наконец, Мария. – За воротами оставил? Уезжаешь что ли на ночь глядя?

      Мхов отзывает жену в сторону:

      – Маш, ты проводи Надежду.

      – Зачем это?

      – Так надо.

      Жена, надувшись, идёт в ротонду, шепчется с соседкой. Та поднимается, дамы выпивают на посошок, закусывают яблоком. Мария провожает Надежду до ворот, отпирает калитку, выпускает гостью.

      – Мхов, я не поняла, ты ж на «пятисотом» уезжал, – говорит она, возвратясь. – Ой, а где это ты оцарапался, – и тянется к его щеке.

      – Машина в овраге у поворота. Вылетел с трассы, – спокойно говорит Мхов.

      – Ай, – жена в испуге прижимает ладони к щекам.

      – Алёшка выскочил на дорогу прямо передо мной. Я и…

      – Ай!

      – Да кончай ты айкать. Говоришь, он за десять минут до меня появился?

      – Примерно. Ничего не сказал. Говорит, по посёлку катался. Как же это? Ничего не понимаю.

      – Я сам не понимаю, – Мхов устало глядит на жену. – У тебя телефон с собой?

      Мария достаёт из кармана ветровки свой мобильный, протягивает мужу. Мхов набирает номер.

      – Пётр Арсеньич, это я. Да. Тут такое дело, не справился с управлением. Да дома я, дома. Всё в порядке. Да нет же, нет. Прямо перед поворотом к посёлку. Сам. Ну один, один. Ну ладно, Пётр Арсеньич. Ну виноват. Каюсь. Нет. Сосед подвёз. Нет, не думаю. Ну проверьте. Да, пускай прям сейчас подъедут, заберут машину. Никаких ментов. Всё. До завтра.

      Мхов возвращает жене трубку.

      – Надо с Лёшкой разговаривать, – глухо произносит он. – Сил нет.

      – Пойдём вместе, – Мария берёт его под руку.

      – Я сам.

      – Господи, что же это такое творится? – тяжело вздыхает жена и идет вслед за ним к дому.

      В спальню сына на третьем этаже Мхов входит без стука. Раньше он не позволял себе этого никогда, но теперь, похоже, всё поменялось. Алексей сидит перед компьютером, вглядывается в раскрытое окно какого-то чата. Он быстро оборачивается, недоумённо-насторожённо смотрит на отца.

      Мхов застывает в дверях, ему трудно сделать шаг, он физически чувствует действие неведомой взаимоотталкивающей силы, вставшей между ним и сыном.

      – Зачем