Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. Олег Дорман

изумительная французская библиотека, что для меня было очень важно, и я кинулась читать французские книги, а еще была собрана вся поэзия Серебряного века. Так что там я впервые прочла и Цветаеву и Мандельштама. Это была, можно уверенно сказать, какая-то новая ступень моего осмысления литературы, поэзии, жизни – всего.

      Тогда же я познакомилась с другом, который потом прошел через всю мою жизнь, – с Ильей Нусиновым, Элькой, как его все звали. Он тоже со своей мамой отдыхал в Коктебеле. Его отец был известный литературовед и теоретик литературы.

      А с другой стороны, мама подружилась с Марьей Степановной Волошиной, поэтому я получила возможность ходить на изумительные вечера, которые устраивались у нее дома. То это были музыкальные вечера, то читались старые стихи, то молодые поэты приезжали. Там, скажем, я впервые услышала Михалкова – тогда это был довольно милый мальчик, читал «Дядю Степу», которого только что написал, и совсем не обещал стать тем продажным ‹…› каким стал в дальнейшем[7]. И его Марья Степановна вполне принимала и пускала в дом.

      Волошин умер в тридцать втором году. Все это было еще очень свежо. Дух его – человека необычайно гуманного, поэтического, широких взглядов – витал в этих стенах. В день его смерти плели венки и шли на его могилу – а он завещал себя похоронить на вершине одного холма, откуда видна вся долина Коктебеля, – и вот мы поднимались туда, и все это было овеяно такой живой, воплощенной в жизнь поэзией, которая не могла не произвести огромного впечатления на девочку в пятнадцать лет.

      Марья Степановна, когда кончилась наша путевка, предложила маме оставить меня у нее на чердаке, где жили еще несколько ребят, дети ее друзей. И невероятное чудо – я была уверена, что мама не разрешит, – мама разрешила. Она была очарована Марьей Степановной, которая была очень интересной женщиной, очень своеобразной.

      Она работала медсестрой, но была человеком исключительно широких гуманных взглядов. Она была христианкой действенной, активной, считала, что задача человека на земле – помогать другим. Поэтому, будучи медсестрой, ходила всех лечить в эту болгарскую деревню – деревня была главным образом болгарской, греков там осталось мало, но были и греки, которых выселили в начале войны, – ходила лечить всех, всех прятала, всех кормила, хотела приголубить и обнять как можно больше людей. И такое отношение к жизни, конечно, произвело на меня сильное и формирующее впечатление, безусловно. Что прежде всего нужно помочь, а потом разбираться во всем остальном. Что нельзя отказывать никому, нужно доверять и помогать. Такая жизненная установка. Это очень хорошая установка для девочки в пятнадцать лет.

      На этом чердаке среди ребят, там живших, был мальчик, на которого я сразу обратила внимание. Его звали Юра Шаховской, он был сыном князя Шаховского. Папу Юры расстреляли еще до того, как Юра родился, когда его мама, баронесса фон Тиморот, фрейлина

7

Из соображений вежливости мы не решаемся дословно воспроизвести резкое определение Лунгиной.