Исчезнувшая. Гиллиан Флинн

люди усложняют нам работу просто потому, что имеют такую возможность.

      Ну уж я точно прямая противоположность этим ребятам. Отец привил мне в детстве одну неистребимую привычку. Он всегда выискивал, что бы могло его разозлить. Из-за этого моя сестра сосредоточилась на защите и даже не пыталась никогда сделать что-то запрещенное. А меня он превратил в подхалима, пресмыкающегося перед теми, у кого есть малейшая власть. Мама, папа, учителя… «Все, что вам угодно, все, чтобы облегчить вам работу, сэр или мэм». Мне требовался непрестанный поток всеобщего одобрения. «Ты готов на все – на ложь, воровство, черт побери, на убийство, лишь бы убедить людей, что ты отличный парень», – сказала как-то Го. Мы стояли в очереди за кнышами в пекарне «Йохан Шиммель», недалеко от прежней нью-йоркской квартиры моей сестры. Я прекрасно помню этот вечер – аппетит сгинул, будто его и не было. А все потому, что ее слова попали точно в цель. Прежде я не осознавал этого своего качества. И я сказал себе: «Никогда не забуду этот миг, он отложится в моей памяти навечно».

      Мы с полицейскими вели почти светскую беседу о фейерверках Четвертого июля и о погоде, а тем временем другие копы проверили мои руки, потерли ватной палочкой во рту. Ничего особенного, будто к дантисту сходил.

      Когда все закончилось, Бони поставила передо мной еще один стаканчик кофе и сжала плечо:

      – Прошу извинить. Это наихудшая часть нашей работы. Вы не против ответить прямо сейчас на несколько вопросов? Это в самом деле важно.

      – Да, конечно, давайте начнем.

      Она положила на стол тонкий цифровой диктофон:

      – Не возражаете? Это только для того, чтобы не задавать одни и те же вопросы по нескольку раз.

      Она хотела записать мои слова, чтобы потом ловить меня на противоречиях. Наверное, следовало обратиться к адвокату, но я всегда считал, что помощь защитников нужна тем, кто действительно совершил преступление.

      – Ничего страшного, – кивнул я.

      – Итак, Эми… – начала Бони. – Как долго вы живете здесь вдвоем?

      – Скоро будет два года.

      – И она родом из Нью-Йорка. Города.

      – Да.

      – Она работала? Нашла работу? – спросил Джилпин.

      – Нет. Она привыкла писать персональные опросники.

      – Опросники? – переглянулись детективы.

      – Для подростковых журналов, для женских журналов, – ответил я. – Хотите узнать, насколько вы ревнивы? Пройдите наш тест, и вы поймете. Парни не обращают внимания? Ответьте на наши вопросы, и станет ясно почему!

      – Круто! – восхитилась Бони. – Я люблю такие анкеты. Но не знала, что этим можно зарабатывать на жизнь.

      – Уже нельзя. Все, Интернет набит под завязку бесплатными опросниками. Эми работала профессионально. Она имела магистра по психологии… Простите. – Я неловко рассмеялся над своей оговоркой. – Она имеет степень магистра по психологии. Но умное не одержит верх над бесплатным.

      – И что дальше?

      – Дальше мы перебрались сюда. – Я пожал плечами. – Она постоянно сидела дома.

      – О! – чирикнула Бони, будто узнала что-то приятное. –