Я не хочу!. Лора Вайс

терпела все мои подростковые закидоны, чему я всегда искренне удивлялась, ведь иногда так хотелось вывести её, но нет, она держала оборону, как бы я ни старалась. И сейчас же к горлу подкатил ком, а к глазам – слезы.

      – Алиса? – окликнул меня мужчина. – Зайди.

      – Удачи тебе, – произнес чуть слышно маленький Дима.

      Пришлось послушно зайти в кабинет.

      – Почему ты босиком? – он уже сидел за своим столом, снова в жилете, только весь отутюженный, накрахмаленный, с иголочки, в общем.

      – Ну, в уличной обуви ходить по дому как-то не очень, – кожа тем временем покрылась мурашками, я и так по жизни мерзлячка, а у него все окна в кабинете были приоткрыты, по полу тянуло холодом.

      – Ясно, – продолжал буравить меня тяжелым взглядом. – Проходи, присаживайся. Поговорим.

      Видимо он большой начальник и не останавливает приём посетителей ни на минуту. К нему, подумать только, собственные дети ходят на беседу в кабинет. Я села в то же самое кресло и уставилась на Дениса Грозного. И точно муха в молоке, увязла в зелени его глаз. Он меня сейчас или погубит, или все-таки спасёт.

      – Скажи, ты к кому-нибудь обращалась со своей проблемой? – заговорил неожиданно спокойно, чем вывел из ступора.

      – Нет.

      – Почему?

      – Потому что не к кому обращаться. Вы проверили информацию обо мне? – невольно блуждала взглядом по мужественному лицу. Над верхней губой у Дениса небольшой шрам, на лбу ровно три бороздки, скорее из-за того, что он все время хмурится, а губы такие… вроде и тонкие, но привлекательные.

      – Проверил, – кивнул. – Да, ты Алиса Венес, да, твой отчим весьма известный в некоторых кругах человек, и адрес проживания указала ты верный. Но информации, которая есть в общем доступе, не так-то и много.

      – Ну, мой отчим не шоумен, чтобы о нем писали на каждом заборе. Скорее наоборот, он яростно охраняет свою личную жизнь, да и работа его требует конфиденциальности.

      – Твоя мать умерла, так?

      – Да.

      – В чем была причина?

      – Долго и серьезно болела, – уж Влад позаботился, чтобы нигде не было сведений о том, чем болела мама и где провела последние дни своей жизни.

      – И давно он начал к тебе приставать?

      – Он никогда не приставал. О его желании жениться я узнала буквально недавно. До этого мы жили нормально, – сцепила руки в замок, – как мне казалось, нормально. Я благополучно окончила школу, две недели назад подала документы в институт. Я ни о чем даже не подозревала.

      – И что? Он просто подошел и сказал: «Хочу на тебе жениться?» – снова нахмурился.

      – Да, фактически так и было. Поймите, мой отчим довольно скрытный человек, умеющий контролировать свои эмоции, умный, продуманный, осторожный.

      – Как и все следаки, – вдруг выдал.

      – Да, наверно. И он сделал так, что я теперь полностью от него зависима, – печально усмехнулась. А ведь, правда, Влад превратил меня в свою собственность, всю мою жизнь замкнул на себе. – Но я даже не думала, что эта, по сути, отеческая забота