Кто убийца, миссис Норидж?. Елена Михалкова

у меня есть принципы.

      – Принципы? Что ж, отлично! Рад это слышать. В наше время не так-то просто встретить человека с принципами. Не то чтобы я хочу сказать, будто все вокруг беспринципны, но людям не хватает твердых этических правил!

      Миссис Норидж, не моргнув глазом, выслушала эту пылкую речь.

      Слегка успокоившись, Эдвард Кендел придвинул к себе чашку с чаем.

      – Так что же с вашими принципами?

      – Их восемь, сэр.

      – Любопытно, любопытно!

      – Во-первых, выпивать на ночь стакан теплого молока. Во-вторых, съедать утром яблоко. В-третьих, каждый день читать хотя бы одну главу из книги. В-четвертых, никуда не ходить на голодный желудок…

      Мистер Кендел смотрел на Эмму Норидж со все возрастающим изумлением и наконец не выдержал:

      – Послушайте, но разве… Простите, я хотел сказать – какие же это принципы? Это обычные правила!

      – Правила, которые соблюдаются неукоснительно, становятся принципами, – спокойно возразила гувернантка.

      Мистер Кендел так разволновался, что выпил залпом полчашки горячего чая.

      – Но принципы – это нечто значительно большее, чем молоко! Например, альтруизм. Вам знакомо бескорыстное служение ближнему?

      – Я предпочитаю служить ближнему за строго оговоренную плату, – сухо сообщила миссис Норидж.

      – Ох, боже мой… Ну хорошо, а стремление содействовать всеобщему благу? «Что ни сделаю, все на пользу обществу!» – продекламировал он. – Разве не прекрасно?

      – Не вижу, чем это существенно отличается от моего ежеутреннего яблока.

      Мистер Кендел поперхнулся чаем.

      Гувернантка сочувственно посмотрела на него и сочла нужным развернуть свою мысль:

      – Я регулярно покупаю фрукты, следовательно, этот принцип стимулирует развитие сельского хозяйства. А съедая утром яблоко, я сохраняю собственное здоровье, что, несомненно, наилучшим образом отзывается на системе нашего здравоохранения. Ведь оно долго еще не будет иметь со мной дела.

      Мистер Кендел издал звук, похожий на кваканье. И некоторое время молча сидел, таращась на нее.

      Миссис Норидж вежливо ждала, пока он найдет новые аргументы. Но поскольку минуты шли, а мистер Кендел по-прежнему походил на жабу, оглушенную камнем, она хладнокровно осведомилась:

      – Так когда я могу приступить к работе, сэр?

Две недели спустя

      – Поридж! Миссис Поридж! Поридж! Миссис Поридж!

      Роза, Милисент и Норман влетели в столовую, толкая друг друга и хохоча.

      – Дети, дети! – остановила их мать. – Не смейте называть миссис Норидж овсянкой!

      – Но она похожа на овсянку!

      – Такая же пресная!

      – Такая же холодная!

      – И от нее невозможно избавиться, – пропищала младшая девочка.

      – А вы хотели бы от нее избавиться? – удивилась Люси Кендел.

      – Не-е-ет! – хором выкрикнули все трое.

      – Пусть и дальше мучает нас примерами, – великодушно добавил мальчик.

      Люси наклонилась к мужу:

      – Я же говорила, – шепнула она ему на ухо. – Она их околдовала. Даже Норман бегает за ней по пятам.

      Не отрываясь от утренней газеты, Эдвард фыркнул:

      – Не понимаю, чем это объяснить. Она невозможная чудачка! Что бы ни случилось, лишь хмыкает в ответ. И чопорна, как королева. В ее присутствии меня вечно тянет выпрямиться и втянуть живот.

      – Тебе бы это не помешало, – с улыбкой сказала миссис Кендел и поднялась навстречу вошедшей гувернантке. – Доброе утро, миссис Норидж!

      За завтраком мистер Кендел начал читать почту и вдруг издал леденящий душу стон.

      – В чем дело, дорогой? – встревожилась Люси.

      – Полли Парсонс пишет, что собирается приехать на мое сорокалетие! – простонал Эдвард.

      – Твоя тетушка Полли? Но это же замечательно! Ты сам говорил мне, что двадцать лет ее не видел.

      – И с радостью не видел бы еще столько же. Как вспомню ее пенсне, кривые зубы и неизменного английского бульдога возле юбки, так мурашки бегут по коже. А эти вечные проповеди! Она даже путешествовать отправилась лишь затем, чтобы нести всем свет истины.

      – Где она сейчас?

      – В Индии, – уныло ответил Эдвард. – Вернее, мчится оттуда в Англию на всех парах. Как будто мало мне будет визита братца.

      Миссис Норидж удивилась:

      – У вас есть брат, мистер Кендел?

      Дети захихикали.

      – Норман! Милисент! – строго призвала их к порядку гувернантка.

      Эдвард махнул рукой:

      – Наши отношения ни для кого не секрет. Отец включил в завещание пункт, по которому я могу выделять Дэвиду содержание, если посчитаю нужным. Но при условии, что он будет являться за деньгами лично. Отец надеялся, что таким образом я смогу контролировать