Первая империя. Книга 15. Никто кроме нас: Демируг. Александр Геннадьевич Емельянов

Вот как-то так, так что готова принять любое наказание! Тов..полк.. – она вытянулась в струнку, выпячивая вперед так мной любимое достоинство, от которого у мужиков перехватывает горло и начинает капать слюна!

      – Валенька, душа моя! Поздравляю тебя! – вдруг повлажневшими глазами на неё смотрел не суровый начальник и командир, а словно любимый дедушка!

      – Поздравляю, но это – в последний раз! – шутя погрозил он ей – Старайся не опаздывать, да и парня – на вольные хлеба, на амбулаторное! Да, я видел отчет смены…просто глазам не верю! Спасибо тебя доченька за мужика! Он по факту спас от второй смерти не одну тысячу наших пацанов, которым в 20 лет могилы роют! – и полкан смахнул предательскую слезу, скатившуюся по небритой щеке…по секрету, его тоже подняли по факту такого чудесного исцеления лихого пилота!…

      Обратно от командира она летела ног под собой не чуя! Сердце молотило, словно оно собралось выпорхнуть из груди! А вот и дверь…но за ней никого? Что такое?

      – Нина, а где мой летун? – встревожено заскочила она в каптерку дежурного, но та только улыбнулась – Вы не переживайте, тетя Валя! Ваш летун сейчас сидит на улице! Сказал – Покурить пойдет?

      – Может быть? Я к нему, если что… – и она метнулась на крыльцо больницы, к беседке, где установлено перевернутое колеса от большегруза, куда все больные скидывают окурки…

      И вот она на крыльце, и издалека увидела сгорбленный силуэт того, кто полчаса назад зажег в её сердце пожар Любви…но вот сейчас от него сквозило смертной тоской на сто верст вокруг! Нельзя ему так! Сгорит, как свеча…

      – Милый! – отчаянный крик пронзил казалось, само Мироздание!

      Я дернулся, словно меня по спине стебанули хлыстом погонщика Душ на Адских Пустошах Ада!

      – Валюша…– омертвевшими губами я хрипло произношу ставшее для меня бесценно и дорогое имя!

      И меня отпускает смертная тоска, чья костлявая рука сдавило горло и мешала мне дышать…

      – Валя! – я бросил бычок в импровизированную урну, развернулся навстречу моей любви, что крадущимся шагом шла ко мне с крыльца, словно не веря в то, что я есть!?

      – Саша! – выдох произношения у Вали вызвал у меня неконтролируемый табун мурашек, что батальоном промчались по моей спине!

      – Милая…– и она упала в мои объятия!

      Бог мой! Голова пошла кругом, небо вспыхнуло и свет померк в моих глазах! Она со мной…Мне не показалось…И мы уселись в беседке, счастливо улыбаясь солнцу…Миру и всему Мирозданию

      – Валентина Алексеевна! Вы на сегодня свободны! Идите домой, мы справимся сами! – раздался голос из окна начальника госпиталя, дед стоял, поеживаясь под утренней свежестью…

      Валя только счастливо махнула головой и подняв меня в том, в чем я и был, повела к себе домой в блок-ДОС 322, где у ней была своя коморка – малосемейка коридорного типа, всего-то 14 квадратов жилой площади! Но все же лучше, чем просто общага…

      Спустя полчаса мы были на площадке перед дверью с номером 36…Торопливо нашаря