Охотники за сокровищами. Джеймс Паттерсон

с «Потеряшкой» мы видели столько портов и стран, что все и не упомнишь. (Хотя Шторм, наверное, их запомнила – я же говорил, она помнит все, даже пятна от еды у вас на плаще.)

      Прошло девять лет. Для нас с Бек совершенно в порядке вещей расшифровать карту, на которой помечены сокровища, нырнуть вместе с папой на морское дно и помочь ему поднять бесценные викинговские щиты с корабля одиннадцатого века, который затонул в датском проливе Скулделев, потому что музей в Осло готов неплохо заплатить, чтобы заполучить эти самые щиты.

      Вот бейсбол на заднем дворе для нас совсем не в порядке вещей. Во-первых, трава щекочется. Во-вторых, если играть в бейсбол на корабле, мяч тонет.

      Как папа утонул.

      Да. До Кипра и до этого Идеального Шторма жизнь на нашей «Потеряшке» была чудесная.

      Жаль только, что она вот-вот кончится – корабль пойдет на дно, и мы утонем вместе с ним.

      Правда, как справедливо заметила Шторм, может быть, нас съедят акулы.

      Глава 2

      Думаю, что прозвище Тугодум родители дали моему брату Томми за то, что чаще всего на лице у него написано полное непонимание происходящего.

      За исключением тех случаев, когда он ведет яхту.

      За штурвалом Томми напоминает лазер: вся мощь в одну точку.

      Тянулось время. Истаяли в солнечном небе последние облачка. Томми стоял в рубке, поглядывал на компас и карту и словно бы не замечал палящей жары. А жара была страшенная. Палуба так разогрелась, что ноги у меня шкварчали, будто сосиски на гриле.

      – Мы совсем заблудились? – спросил я.

      – Сто пудов. – Томми шевельнул штурвалом и взял чуть левее.

      – А куда ты держишь курс?

      – Никуда. Просто иду по течению.

      – По какому течению?

      – По экваториальному. Каймановы острова как раз у него на пути.

      – Так мы что, дрейфуем?

      – Ну да. GPS накрылся. Не понравилось бултыхаться в соленой воде.

      К нам подошла Бек. Очки свои она так и не сняла.

      – Мы до сих пор течем, – доложила она. – И здорово течем.

      Томми кивнул. Он всегда такой расслабленный, хоть тонну плохих новостей ему выложи.

      – Не волнуйся. Я подаю горючее только на генераторы, ну, чтобы зарядить трюмные помпы.

      Подошла Шторм и осталась стоять на палубе у рубки. Она ела бисквит с начинкой – нашла, должно быть, на камбузе, в воде. Обертка не подкачала, и бисквит совсем не подмок.

      – Надо устроить похороны, – сказала она.

      У Томми на лице появилось фирменное туго-думное выражение.

      – GPS, что ли, хоронить? – спросил он.

      – Нет. Папу. И маму.

      – Они не умерли, – сказал я.

      – Неизвестно еще – вдруг умерли, – заметила Бек.

      – Все равно, если неизвестно, хоронить нельзя. Когда неизвестно, положено ждать.

      – Чего ждать-то?

      – Ну, не знаю. Может, пока будет труп? Тогда уже можно хоронить.

      Шторм покачала головой:

      – Это вряд ли. Акулы.

      И