Темный рассвет. Джей Кристофф

как садовый лабиринт и тянувшихся так далеко во тьму, что им не виделось края. На каждой полке стояли ряды книг всех форм, размеров и описаний. Пыльные тома, пергаментные свитки, тонкие дневники и тому подобное. Великая читальня Богини Смерти, населенная мемуарами королей и завоевателей, теоремами еретиков и шедеврами безумцев. Мертвые книги, утерянные книги и книги, которых никогда даже не существовало, – их сожгли на кострищах верующие, их поглотило время, или они попросту были слишком опасными, чтобы их писать.

      Бесконечный рай для любого читателя и сущий ад для любого библиотекаря.

      – Так-так-так, – раздался сиплый голос. – Взгляните-ка, кого нелегкая принесла.

      Повернувшись, Меркурио увидел старого лиизианца в потрепанном жилете, облокотившегося на тележку с книгами. По бокам лысеющей головы топорщились два пучка белых волос, крючковатый нос венчали очки с невероятно толстыми стеклами. Он так горбил спину, что напоминал ходячий вопросительный знак. В его бескровных губах тлела дорогая сигарилла.

      – Здравствуй, летописец, – поздоровался Меркурио.

      – Далековато ты забрел от Годсгрейва, епископ, – прорычал Элиус.

      Он подошел к Меркурио вплотную, испепеляя его взглядом, и вытянулся во весь рост. Пока они стояли нос к носу, Элиус будто увеличивался в размерах, его тень становилась длиннее. Воздух потрескивал от темных разрядов, вдали между полок послышался шорох колоссальных существ. Подползающих ближе.

      Черные глаза Элиуса вспыхнули, голос с каждым словом звучал тверже и холоднее:

      – Если тебя вообще можно еще называть епископом, – сплюнул он. – Я думал, что после твоей выходки тебе будет стыдно показываться из-за двери спальни! Не говоря уж о том, чтобы притащиться сюда! Что привело твой предательский зад в библиотеку Черной Матери?

      Меркурио показал на запасную сигариллу, вечно торчавшую за ухом летописца.

      – Покурим?

      Элиус застыл на секунду, сверкая молниями в черных глазах. А затем, тихо рассмеявшись, распростер руки и похлопал Меркурио по худому плечу. Прикурив сигариллу, вручил ее старику.

      – Ну что, у тебя все хорошо, мелюзга?

      – Разве похоже, что у меня все хорошо, старый хрыч? – парировал Меркурио.

      – Выглядишь дерьмово. Но не спросить было бы невежливо.

      Меркурио прислонился к стене и посмотрел на библиотеку, вдыхая сладкий серый дым. На вкус он был клубничным, от сладости бумаги пощипывало язык.

      – Таких больше не выпускают, – вздохнул он.

      – Так можно сказать обо всем в этой библиотеке, – ответил Элиус.

      – Как ты вообще, старый ублюдок?

      – Как мертвец.[6] – Летописец прислонился к стене рядом с ним. – А ты?

      – Примерно так же.

      Элиус фыркнул, выдыхая серое облачко.

      – Насколько я вижу, в твоих жилах до сих пор бьется пульс. Зачем, ради бездны, ты притащил сюда свой хандрящий зад, сынок?

      Меркурио затянулся сигариллой.

      – Это

6

По легенде, раньше мертвых отправляли на попечение Наи, и она вечно держала их в своих теплых объятиях. Но когда Черная Мать впала в немилость, было решено, что опекой над праведными мертвецами займется ее дочь Кеф. Чтобы согреть их, Цана, Богиня Огня, создала во владениях сестры великий очаг. И там они пребывают в свете и счастье, пока не наступит конец мира.

Однако злым душам отказывают в месте у очага. Их называют безочажными, они часто упоминаются в итрейском фольклоре и обвиняются во всех мирских бедах. Пропала овца? Должно быть, это безочажные. Не можешь найти ключи? Проклятые безочажные. Кто-то съел последний кусок торта? Это не я, милая, это безочажные!

Зачем люди вечно винят сверхъестественные силы, вместо того чтобы признать собственные ошибки, – одна из величайших загадок жизни.

И все же из них вышла неплохая страшилка.