Вскрытие покажет. Ирина Градова

понимала, что она должна чувствовать. Что, если бы мой Дэн… Нет, об этом даже думать нельзя! Конечно, у Алевтины еще две дочки, но Костик всегда был ее любимым сыночком, ее надеждой и опорой. Я знала паренька – он иногда встречал мать после работы. После школы поступил в медицинское училище, успешно отучился год, призвался в армию… И вот теперь он мертв!

      Плечи Алевтины все еще вздрагивали, но слезы уже иссякли.

      – Спасибо вам, Агния Кирилловна, – пробормотала она, утирая подолом халата распухшие глаза.

      – За что?

      – За то, что выплакаться дали… Дома-то нельзя – все на меня смотрят, как будто я могу что-то изменить… А я еле ноги передвигаю! И простите меня, если можете: больше такое не повторится!

      – Может, вам взять отпуск?

      – Нет, Агния Кирилловна, я не могу! – затрясла она головой. – Мне сейчас дома быть нельзя – я лучше тут…

      – Когда похороны?

      – Завтра… Я взяла день за свой счет.

      – Как же я-то ничего не знала?!

      – А я не распространяюсь – зачем? Помочь мне все равно никто не сможет, а разговоры за спиной…

      – Конечно, конечно, я все понимаю, – закивала я. – Во сколько похороны?

* * *

      – Представляешь, они ничего не объясняют! – возмущенно жаловалась я Олегу, за обе щеки уплетая вегетарианские котлеты. Стыдно сказать, но я была голодна, как волк. Казалось бы, после рассказа Алевтины о гибели сына аппетит должно напрочь отбить, а я вот лопаю – видимо, все дело в беременности.

      – Ты давай с болтовней завязывай, – посоветовал Олег, подкладывая на мою тарелку еще пару теплых, пышных котлеток. – А то подавишься!

      Надо что-то делать с этим постоянным чувством голода, а то Олег, не ровен час, догадается о моем интересном положении! Этого никак нельзя допустить, ведь я еще не решила, оставлять ли ребенка.

      – С военными всегда так, – произнес он через несколько минут. – Никогда не говорят правды. У них так принято.

      – У Алевтины ребенок погиб! – воскликнула я, прожевав. – Они могли бы, по крайней мере, вызвать ее и дать разъяснения. Вместо этого они выслали ей письмо о том, что берут на себя все расходы по похоронам – и все, представляешь?!

      – Очень даже представляю! – кивнул Шилов. – Наверняка напортачили, а признаваться ни за что не станут. Забирают парней у родителей, а потом возвращают ногами вперед!

      Шилову не понаслышке знакомо чувство потери ребенка: несколько лет назад его маленькая дочка от первого брака утонула в аквапарке из-за недосмотра матери. Если ребенок от Олега, а я сделаю аборт, не будет ли это преступлением?

      – В каких войсках он служил? – спросил Олег.

      – В пограничных.

      – На финской границе?

      – Не-а, на китайской. И что же там такого могло произойти, что все как воды в рот набрали? Может, случилось что-то, о чем они рассказать не могут? Скажем, вооруженный конфликт с противоположной стороной? Но разве об этом не сообщили бы в СМИ?

      – Если это военная тайна, то нет. Брось, Агния, ты все равно не сможешь ничего выяснить! –