По ту сторону снов. Дмитрий Семишев

действительно, не помешает». Антон посмотрел на часы. Половина седьмого утра. Он встал, оделся, прошел в спальную. Оля мирно спала. Дыхание ее было ровным и глубоким. «Аки агнец Божий! Будь-то и не было ничего. То ли психика у нее такая устойчивая, то ли таблетки все еще действуют», – подумал Антон. Хотел было разбудить, но передумал. Умылся, поставил чайник, написал Ольге записку: «Я приеду в 18—00. Дождись меня. Если будешь уходить, захлопни дверь на верхний замок». Сушков залпом выпил чай с небольшим бутербродом и умчался по своим рабочим делам.

      Перед обедом Антон заскочил в институт «Гражданпроект» к своему знакомому, Григорию Борисовичу Клетному, который трудился там главным инженером проекта, то есть ГИПом. Клетный был почти на пятнадцать лет старше Антона, но они были добрыми приятелями, что называется, «родственные души», ибо их интересы и увлечения во многом совпадали.

      – О, на ловца и зверь бежит, – встретил его Григорий Борисович, поднимаясь навстречу со своего кресла, – ты-то мне как раз и нужен. Разговор есть. Кстати, ты уже обедал?

      – Нет, не успел еще.

      – Вот и отлично, пойдем в «Витязь», перекусим, заодно и поговорим.

      Сделав заказ, Клетный обратился к Антону:

      – Ты как себя чувствуешь? Вид у тебя какой-то усталый. Работы много или сна мало?

      – И то, и другое. Еще сон сегодня приснился, – не приведи, Господи.

      – Сон? Это любопытно. Ты же знаешь, эта тема меня очень интересует. Расскажи, если что-то помнишь.

      – Да, помню. Такое не забудешь, – заметил Антон, – познакомился я вчера с одной девушкой, подругой моей сестры. При довольно-таки странных, надо сказать, обстоятельствах. Впрочем, это не суть. У девушки кое-какие неприятности в семейной жизни. Ну, познакомился и познакомился. Поболтали немного на сон грядущий. А ночью, представляешь, захожу я к ней в комнату, укладываюсь рядом, ну и… Сам понимаешь, начали мы любовью заниматься. Хотя с вечера и мысли об этом даже не было, честное слово, да и не до того вчера было. Тут откуда-то появляется ее муж, навел на меня пистолет и стрельнул. В этот самый момент я и проснулся. Звук, который я за выстрел принял, оказался звоном упавшей кружки. Собака Танькина кружку уронила, а во сне – выстрел. Откуда муть такая берется в голове – не пойму.

      – Все очень просто. Впечатления вечера сидели у тебя в оперативной памяти коры головного мозга. Звук упавшей кружки взбудоражил их, активизировал. А все остальное – сложилось в определенный сюжет. Это легко объяснимо.

      – Да подожди, Борисыч. Сон же очень подробный был, как наяву все. Значит, длился он довольно долго.

      – Ничего это, мил человек, не значит. Сон твой возник после падения кружки и длился ровно столько, сколько прошло времени от удара предмета о пол до твоего полного пробуждения, то есть несколько мгновений. Остальное мозг уже сам дорисовал. Такая штука довольно часто встречается. А вот скажи