Детский психоанализ. Анна Фрейд

данной статьи состоит в том, чтобы рассмотреть природу взаимоотношений между сосуществующими фантазиями избиения и мечтами. Мы, насколько это возможно, смогли установить такую взаимозависимость. Далее я воспользуюсь случаем и рассмотрю дальнейшее развитие и судьбу одной из продолжительных фантазий.

      Несколько лет назад, когда история с рыцарем появилась впервые, девочка ее записала. Она создала короткую историю о пребывании юноши в заключении.

      В начале истории узника пытали, в конце он отказывался от побега. Можно предположить, что он решил остаться в замке из-за своего хорошего отношения к рыцарю. Все события описываются как случившиеся в прошлом, история представлена в виде диалогов между рыцарем и отцом заключенного.

      Если тема фантазии в письменной истории остается прежней, то способ развития темы меняется. В фантазии союз между сильным и слабым должен устанавливаться снова и снова в каждом новом эпизоде, в письменной истории он развивается с течением времени. Отдельные сцены из фантазии теряются в процессе такого развития; хотя некоторые детали переносятся из фантазии на бумагу, отдельные развязки не замещаются общей кульминацией в заключительной части сказки. Ее цель – гармоничный союз между крайними антагонистами – только предвосхищается, но реально не описывается. Поэтому интерес, который в фантазии концентрируется на самой высшей точке, в письменной версии поровну делится между ситуациями и героями.

      Этому изменению в структуре соответствует изменение механизма извлечения удовольствия. В фантазии дополнение новой или проигрывание старой сцены – это новая возможность для извлечения полноценного удовлетворения, что невозможно в письменной истории. Хотя процесс написания осуществляется в состоянии счастливого возбуждения, подобного тому, которое имеет место в фантазировании, сама по себе законченная история не предполагает ничего подобного. Чтение истории не влечет за собой извлечения удовольствия, как это происходило в фантазии. В этом отношении большим воздействием обладает чтение подобных историй, написанных другими.

      Эти факты подтверждают непосредственную связь между двумя важными отличиями фантазии и письменной истории – отказ от отдельных эпизодов и от извлечения удовольствия в кульминационных точках. Написанная история имеет другие причины и служит иной функции, нежели фантазия. Иначе история с рыцарем, превращаясь из фантазии в письменную сказку, становится непригодной ни для чего.

      Когда девочку спросили, что побудило ее написать историю, она смогла назвать только одну осознаваемую причину. Она была убеждена, что обратилась к написанию в тот момент, когда история с рыцарем стала особенно навязчивой, – другими словами, таким образом она защищалась от возможности слишком глубоко погрузиться в нее. Она пыталась создать какую-то независимую реальность для слишком одушевленных героев в надежде, что тогда они перестанут доминировать