По следам предков. Елена Александровна Асеева

своими медицинскими знаниями, и я намерен ему в том подчиниться. И это советую сделать тебе, голубчик, еще и потому как мы с ним наслышаны о твоем ранении и не хотим как-либо тебе навредить.

      Михаил Андреевич тогда не стал спорить, а схватив ватник, выскочил из палатки на двор. Майор КГБ вообще не любил, с самого детства, когда его жалели, а тем более вспоминали о слабости, которую после ранения он за собой замечал. Впрочем, ему пришлось согласиться с требованиями Пранузова и Ноженко. Потому что стоило ему выйти из палатки, как идущий прямо-таки стеной дождь не просто намочил его всклокоченные темно-русые волосы, но и большой всегда ершисто лежащий чуб, единственное наследство, оставленное от предков донских казаков. Турский и сам осознал, попав под эти дождевые потоки, что сегодня проводить возле тарелки какие-нибудь эксперименты просто-напросто невозможно.

      – Миша, иди в палатку! Промокнешь! – крикнул ему сбежавший с помоста вниз Кравчик, все то время осматривающий НЛО, с плащ-накидки которого стекали не менее обильные массы воды, и, не дожидаясь майора, нырнул в палатку, слегка сдвинув брезентовую створку тамбура.

      На удивление, но в этот раз Михаил Андреевич не стал спорить, всего-навсего усмехнулся командам, которые последнее время летели в его сторону от членов группы, и глубоко вздохнув, вошел в палатку вслед за Владислав Игнатьевичем.

      Утро следующего дня, и то к радости Турского, выдалось хоть и пасмурным, но без дождя. Однако свинцовое, низкое небо предполагало, что вскоре с него низвергнется вниз не просто капли, а вероятно снег. Он после вчерашнего дождя, завершившегося лишь к утру, почти полностью смыл с деревьев, ветвей, и даже НЛО остатки снега, тот, если где и хоронился, лишь в неглубоких впадинках и по берегу речушки, прихватив там ледяными пластами камушки меж собой. Волглый, плотный испарениями туман слегка стлался вокруг почвы, напоминая легкие летние облака в небесах. И дышалось также тяжело, словно ты был в парной или только сказывалось волнение, потому Михаил качнул головой, стряхивая отдельные парные капли, притулившиеся на его большой казачий чуб.

      Сегодня Максимов, Ноженко и Кравчик, в отличие от Турского и Пранузова в армейских ватниках, были одеты в темно-синие болоньевые плащи, наверно еще потому как несмотря на влажность, на дворе не ощущалось мартовского холода, вроде дождь его вместе со снегом смыл в речные воды. Члены группы, поднявшись по помосту, остановились в нескольких шагах от тарелки на деревянной широкой площадке прямо перед ее днищем. У Виктора Васильевича не просто висел на груди на ремне фотоаппарат «Зенит-6» с объективом, он также установил на штативе кинокамеру, намереваясь снять все тут происходящее, опять поражая Мишу не только собственными знаниями, но и очевидными талантами.

      Огромный рисунок, в виде широких изогнутых лучей, сходящихся в едином центре, возвышающийся над помостом метрах в двух не более от стоящих