Легенды Сэнгоку. Книга 3. Страж севера. Дмитрий Тацуро

под опекой даймё, а сестра выйдет замуж за достойного человека, если уже не вышла. А ему умирать не страшно. В конце концов, путь воина рано или поздно заканчивается лишь одним исходом.

      В главной зале замка, в это время, вассалы вовсю рассуждали о последствиях приговора мятежнику Масакаге. Большинство было уверено, что это будет сэппуку. Некоторые предполагали изгнание, и совсем малая толика настаивала на помиловании. Кагетора не слушал пересуды своих вассалов, лишь изредка перебрасывался парой фраз с Усами Садамицу, сидящего с ним рядом. Справа от помоста расположились Сэйган-ин и Айя. Сына с сестрой князя не было, он был попечён кормилице, да и не к чему ему было присутствовать на приговоре собственного отца. Хоть ему и было четыре года, но он многое уже понимал.

      Когда в дверном проёме показался Ясуда Нагахидэ, князь приказал всем замолчать. Вассалы утихли. Жадно проводили, прошедшего мимо них мятежника, а когда тот сел перед помостом, где восседал даймё, стали ждать. Ясуда устроился позади-слева, от своего пленника и они оба поклонились Кагеторе. Масакаге был спокоен и невозмутим, выражая полное бесстрашие перед лицом правосудия. Аяй увидела по впалым щекам, как похудел её муж, и хотела поймать хоть косой его взгляд, но он на неё не смотрел. Слишком уж он был горд, чтобы подарить свой взгляд женщине, хоть и любимой, в окружении почти полусотни самураев Этиго.

      – Хорошо ли с тобой обращались за этот месяц?– задал первый вопрос Кагетора. Он знал ответ, но ему было нужно услышать Масакаге. Его тон, голос и внутреннее состояние.

      –Мне не на что жаловаться Кагетора-сама.– ровно, не дрогнув, ответил пленник.

      – Не наскучило ли тебе одиночество? Ведь целый месяц, это достаточно долгий срок?– снова спросил даймё. Взгляд его, грозный и пронзительный, был устремлён лишь на Масакаге, словно не было никого вокруг. Тем, кто это видел, казалось, что князь убьет его, лишь посмотрев. Как это было несколько лет назад, с Куродо Хидэтадой, когда Кагетора убил его одним только взглядом. Тогда, этот случай назвали божественной карой Бисямон-тэна, но вассалы знали, что это было не так, потому и побаивались грозного взгляда своего господина.

      – Это даже идёт на пользу.– спокойно ответил Уэда.– Есть время поразмыслить, подумать о совершённых поступках и прийти к выводу.

      – Вот как?– Кагетора хмыкнул, но не улыбнулся.– И к какому выводу ты пришёл?

      Масакаге глянул на князя Нагао, выдерживая его взгляд. Без злости и без сожаления. Просто, как человек смотрит на другого человека.

      – Я приму любое наказание, которое вы посчитаете справедливым для меня.– Уэда уважительно поклонился.– Отныне, моя судьба в ваших руках.

      –Это всё?– спросил даймё.

      –Да.– ответил Масакаге. Он, почему-то, не чувствовал волнения, хотя оно присутствовало глубоко в сердце, когда он вошёл в зал. Сейчас же, его сердце успокоилось. Он сам, будто оказался в пустоте, и не было вокруг ни кого, ни Кагеторы, ни его вассалов. Лишь чистая, ничем не замутнённая пустота. Было ли