Зов темной крови. Анна Князева

обобщенное мнение?

      – Только мое.

      – А ваша, киевская?

      – В ней больше степеней портновской свободы. И это тоже субъективное мнение, ведь в нашем деле очень важны каноны.

      – Вы сами себе противоречите. По-вашему выходит, чем консервативнее покрой костюма – тем лучше? Следуя этой логике, рижская школа пошива мужского костюма лучшая.

      – Мужской костюм идеален только тогда, когда становится частью его владельца. Вот что я имел в виду, говоря о степенях портновской свободы.

      – Теперь понимаю.

      – Так что там с Вилмой Карклиней? – напомнил ей Тищенко. – Хотите спросить, смогу ли я с ней сработаться?

      – Допустим…

      – Своих клиентов ей не отдам.

      Надежда улыбнулась:

      – Я так и думала.

      – Постарайтесь меня понять, – разволновался Анастас Зенонович, опасаясь за свою дальнейшую судьбу в ателье. – Я могу отвечать только за то, что сам начертил и разрезал.

      – Я вас понимаю.

      – В таком случае что будет с Вилмой?

      – Как раз в этот момент Ираида Самсоновна с ней беседует.

      – Есть компромиссный вариант, – предложил Тищенко. – Пусть ваша Вилма шьет костюмы для своих постоянных клиентов. А я буду работать со своими.

      – И вы не против второго стола в мужской закройной? – оживилась Надежда.

      – Какие же возражения? Ставьте!

      – Наденька! – В кабинет вбежала Ираида Самсоновна и, едва кивнув Тищенко, сообщила: – Мы с Вилмой пришли к компромиссному решению…

      – Поставить в мужской закройной еще один стол и оставить Карклине постоянных клиентов? – поинтересовалась Надежда.

      – Откуда ты знаешь? – опешила мать.

      – Мы с Анастасом Зеноновичем остановились на том же.

      Ираида Самсоновна вскинула руки и хлопнула себя по бокам.

      – О чем ни спроси, у нее все уже решено!

      Глава 4

      За все в жизни нужно платить

      Был уже полдень, и солнце приближалось к зениту, когда автомобиль Надежды Раух остановился возле крыльца ателье. Не выходя из машины, она опустила солнцезащитный козырек и оглядела себя в зеркале. Решив, что выглядит плохо, достала из сумки помаду и пудреницу.

      Из ателье вышел охранник и, спустившись по ступеням с крыльца, подошел к машине.

      Надежда открыла дверь:

      – В чем дело?

      – Здравствуйте, Надежда Алексеевна, – сказал охранник. – У вас все в порядке?

      – А почему вы об этом спрашиваете?

      – Подъехали, а не выходите. Вот я и решил: может быть, что-то случилось.

      – У меня все хорошо, – проговорила Надежда.

      Она припудрилась и накрасила губы, предварительно обведя их карандашом. Посчитав, что лицо слишком бледное, достала румяна и, подкрасившись, вышла, наконец, из машины. Проходя мимо, спросила у охранника:

      – В складе фурнитуры кто-нибудь есть?

      Он уточнил:

      – Имеете в виду полицейских?

      – Кто-нибудь из следственной группы.

      – Нет никого. Как разошлись утром, так и