Это только цветочки. Марина Серова

молча взял со стола документ и начал внимательно его рассматривать.

      – Я вас слушаю, Татьяна Александровна, – он продолжал держать лицензию в руках.

      – Мне бы хотелось знать, с кем я говорю, – с легкой улыбкой сказала я.

      – Капитан Гришанин, Михаил Михайлович, – представился он, произнеся имя-отчество как «Михал Михалыч».

      – Очень приятно, – улыбнулась я шире, – дело в том, что я совершенно случайно стала свидетельницей преступления, которое произошло на территории вашего района. Это было убийство.

      Я выдала эту тираду на одном дыхании. И теперь я ожидала живой реакции. Как это ни наивно или абсурдно звучит – я почти забыла, где нахожусь и что передо мной не простой человек, а милиционер, наш российский, закаленный в горниле бумажной волокиты и каждодневных новостей об убийствах, изнасилованиях и грабежах. Не знаю, на самом ли деле капитан Гришанин так закалился, читай: очерствел и отупел, или он принял равнодушно-снисходительный вид только для того, чтобы не утратить своего мужского достоинства, только он и глазом не моргнул в ответ на мое горячее сообщение. На миг его ледяное спокойствие даже ввело меня в замешательство. Перестав разыгрывать из себя философа-стоика, Гришанин скривил губы в противной насмешливой улыбочке и качнул своей отполированной головой.

      – Ну, а от меня-то вы чего, гражданка Иванова, хотите? – флегматично до неприличия поинтересовался он.

      – Как, то есть, чего! – прямо-таки вскипела я, задетая за живое подобным безразличием (солнце ли мне голову напекло или я жалела об утраченном гастрономическом удовольствии, что обычная реакция совкового мента вывела меня на миг из берегов?). – Я хочу, чтобы вы приступили к выполнению своих обязанностей.

      – Вот как? – вскинул он на меня свои маленькие глазки.

      – Я принесла заявление, а вы должны его зарегистрировать, – гордо отчеканила я.

      – Зарегистрирую, – вяло произнес капитан, – у вас все?

      Я кивнула.

      – Так, – Гришанин погрузился в чтение моего заявления. – А вы там как оказались? – снова поднял он на меня глазки, казавшиеся двумя черными дырочками в тени мощных надбровных дуг.

      – В заявлении все сказано, – терпеливо ответила я, – читайте дальше.

      Гришанин с неизменным равнодушием продолжил чтение.

      – А показать сможете? – вдруг оживился он и кивнул на стену, где висела карта.

      Реакция у него, что ли, замедленная такая или он с бодуна? Я внимательней присмотрелась к пергаментно-бледной физиономии капитана. Да нет, вроде не с бодуна…

      – Конечно, – спокойно (себе на удивление) ответила я и ткнула пальцем в район озера.

      – Сможете найти?

      – Найду, – уверенно произнесла я.

      – Хорошо, – сказал Гришанин.

      Это милое словечко на редкость веско прозвучало в его устах.

      – Я на машине, – конкретизировала я.

      – Угу, – Гришанин сосредоточенно кашлянул, поднялся