Лоенгрин, рыцарь Лебедя. Юрий Никитин

на него глаза, если после этого в королевстве воцарится мир и спокойствие!

      За неделю на берегу Шельды вырос настоящий городок, а ночью казалось, что уже пришло огромное войско диких венгров: костров видимо-невидимо, возле всех спят или сидят люди, что прослышали о предстоящем Божьем суде и явились, как на яркое и прекрасное зрелище, где Господь явит свою волю.

      Помимо рыцарей и богатых горожан, из ближайших городов явились даже зажиточные ремесленники, некоторые с семьями, прибыли торговцы, что тут же поставили походные лавки с товаром, а группа бродячих артистов начала беспрерывно давать представления.

      Последний день недели выдался хмурый, плотные серые тучи закрыли небо. Плотники изготовили длинный помост с навесом, под которым король и его наиболее высокие особы могут укрыться как от непогоды, так и от солнца. Граф Хардвулф велел большой участок перед помостом обгородить брошенными на землю бревнами, это для того, чтобы поединщики не гонялись друг за другом по бескрайнему Брабанту, а схватка происходила перед глазами короля и гостей, что не хотят ничего упустить из зрелища.

      Граф Маргант, бледный и невыспавшийся, сел рядом с королем, пожаловался, что отвык от походной жизни, в его возрасте пора сидеть перед камином в мягком кресле и с толстым теплым пледом, укрывающим ноги.

      – Ты не старше меня, – укорил Генрих.

      – Ты король, – огрызнулся Маргант, – ты обязан!

      – Все мы обязаны, – ответил Генрих с грустью.

      Маргант зябко повел плечами.

      – Сыро и мерзко… А еще этот Божий суд… Какая профанация Божьего имени!

      Генрих нахмурился.

      – А что тебе не так?

      Маргант огрызнулся:

      – Ты так говоришь, будто веришь, что слабый может победить того, кто вдвое сильнее… пусть даже с Божьей помощью?

      – Ты отрицаешь помощь Господа Бога? – спросил Генрих тихо.

      Граф тоже оглянулся по сторонам и ответил тихо:

      – Ваше Величество, Господу делать больше нечего, чем вникать в наши мелочные тяжбы и ломать голову, кому и как помочь! Конечно же, сильный победит слабого, как бы тот ни был прав. А когда это прикрывается именем Господа, мне просто стыдно.

      Генрих сказал успокаивающе:

      – Ты слишком много времени провел послом в Риме. Теперь поживи среди германцев, здесь нравы более простые.

      – В смысле дикие?

      – Дикие, – согласился Генрих, – суровые, неотесанные, жестокие, грубые, как ни назови – будешь прав. Но это наша страна, это наш народ. А насчет Божьего суда ты не совсем прав.

      Маргант чуть отстранился от него, посмотрел пристально.

      – Ну-ну, в чем?

      Генрих сказал тихо:

      – Во-первых, я практически всегда решаю либо сам, либо с помощью совета. Да ты и сам это мог увидеть, не прикидывайся лавкой, на которой сидишь. Божий суд – это редчайший случай, к нему прибегают, когда доводы сторон равно весомы, доказательств нет как нет, кроме слова чести… в то же время конфликт нужно разрешить как можно быстрее.

      Маргант