Осыпь меня золотом. Марина Серова

ничего нового, – усаживаясь на стул, поведала я. – За исключением одной детали: эти малолетние болваны просили Кристину передать маме, чтобы лучше ее берегла. Вам она говорила об этом?

      – Не-ет, – потрясенно протянула Темникова. – Но что… Что это значит? Они пытались сказать мне, что в следующий раз что-нибудь сделают с Кристиной?

      – Возможно, они сказали это просто так, к слову. И совсем не имеют в виду конкретно вас, – сказала я.

      – Да «Атлант» это! – с железобетонной уверенностью повторил свою версию Бабурин. – Ясное дело! И на Елену мотоциклист пытался наехать, помните?

      Он обвел всех присутствующих взглядом и продолжил:

      – И зря Куропаткин не хочет с ним разобраться! Они же щенки трусливые – с бабой да девчонкой связались!

      – Возможно, вы и правы, – задумчиво сказала я. – Если только она вообще говорит правду.

      – Что вы имеете в виду? – насторожилась Темникова.

      – Ну, она же явно соврала насчет школы, – заметила я. – А уж то, что в одном из лучших лицеев не укомплектован штат учителей – вообще бред. Где гарантия, что в своих «показаниях» она честна? Ваша дочь вообще часто вам врет?

      – Нет, но… – Темникова была в замешательстве. – Она, конечно, не примерная ученица и может иногда прогулять школу, но ведь это же совсем другое!

      И посмотрела на Ильичева с Бабуриным, словно ища у них поддержки. Те сидели с мрачным видом молча, не решаясь что-либо комментировать. Я же постоянно помнила про флакончик с белыми таблетками, лежавший у меня в кармане джинсов. В том, что эти пилюльки не от головной боли, у меня практически не было сомнений. А люди, принимающие наркотики, как известно, могут сочинить что угодно. В том, что Кристина – девчонка взбалмошная и с неуравновешенной психикой, мне и так было ясно из общения с ней. Но что стоит за ее ложью, если допустить, что она все выдумала?

      – Елена Константиновна, у меня сложилось впечатление, что ваша дочь испытывает к вам… как бы это выразиться… не совсем теплые чувства, – все-таки заставила я себя сказать правду. – Я не знаю причин этого, но советовала бы вам хорошенько задуматься на эту тему.

      Темникова совсем растерялась, но постаралась взять себя в руки.

      – С чего вы это взяли? – с вызовом спросила она.

      – Из разговора с ней. У нее какие-то обиды на вас, и, мне кажется, она может сознательно делать то, что причинит вам боль.

      Темникова отвела глаза. В них блеснули слезы.

      – Вы знаете друзей вашей дочери? С кем она общается? Как проводит свободное время? – забросала я ее вопросами.

      – Конечно, я знаю, у нее есть подруга Наташа, еще Жанна… Они вместе играют в какой-то группе, кажется.

      – А вы часто видите ее друзей? Знаете, чем они занимаются, пока вас нет?

      – Я работаю! – произнесла Темникова, защищаясь. – С утра до ночи! Чтобы ее же обеспечивать всем необходимым! Знаете, какие запросы у нынешней молодежи? А помогать мне некому – я вдова!

      Бабурин медленно поднял взгляд и уперся им в Темникову.

      – В молодежной