Женская верность. Сталинка. Татьяна Петровна Буденкова

раз! Как бы так зараз рассчитаться? Вот и в той битве с японцами в Мокшан – ском пехотном полку боеприпасы закончились. Командир отдал приказ: «Знамя и оркестр – вперёд!..»

      – Петя!

      – Ты… не перебивай! Ты дослушай! Капельмейстер Шатров отдал приказ играть боевой марш и повёл оркестр вперёд за знаменем полка. Ты представь, у них всё оружие – музыкальные инструменты! Из четырёх тысяч солдат в живых осталось семьсот! Из оркестра – семеро. Но прорвали окружение! Думаешь, им жить не хотелось? Думаешь, не знали, на что идут? Умирать страшно, но пока ты жив, не веришь, не представляешь себя мёртвым. А в бою бояться некогда. Страшно до или после.

      – Петя, что уж теперь?.. Вот завтра в ДК «КрасТЭЦ» новый фильм «Тайна двух океанов». Название такое загадочное. Может, сходим?

      Но Петро будто не слышал ничего, что не касалось погибших воинов.

      – А теперь, Ленушка, ты только подумай, вальс помнят, знают, а героев? Кто их хоть раз вспоминал поименно? Где золотом написаны их имена? Теперь! Что уж теперь? Если бы не вальс… таки не вспоминали бы! Героев помнить и чтить, помнить… – его голос перехватило.

      Елена лихорадочно искала, на что бы переключить внимание мужа. Понимала: говорит о тех солдатах, а думает о своих не вернувшихся с войны моряках.

      – Шатров выжил и в честь своих товарищей написал этот… вальс! Он и слова написал, чтобы… павших героев оплакать и одновременно возвеличить! А моряков, а наших моряков?! Вот смотри!

      Петро выхватил с этажерки свой фронтовой альбом.

      – Вот Порт-Артур. Лидер «Зенит» 23 февраля 1948 года, старшинский состав. Спроси их, с кем… с кем воевали? А вот, вот… – фотографии боевых товарищей мелькали на страницах альбома.

      – А наши ребята-подводники со «Щуки», где они? Где?!! Ленушка, на дне морском. Мне повезло, спасибо морякам «Зенита», спасли. Я в обломок какой-то вцепился. Говорят, примёрз к нему одеждой, повезло! А знаешь, скольким не повезло?

      Лицо Петра изменилось до неузнаваемости. Тонкие ноздри побелели, губы будто что-то пытались ещё сказать, открытый рот, захлёбываясь, хватал воздух.

      Елена с трудом забрала альбом из рук мужа. Гладила его руки, плечи.

      – Не надо, не надо, пожалуйста, не надо. Попей воды, губы пересохли, – протянула стакан, из которого брызгала, когда гладила рубашку. Напряжение медленно отпускало мужа.

      – Петя, – Анастасия Петровна как нельзя вовремя вошла в комнату, – на плитке спираль перегорела, посмотри. Я вот запасную купила.

      – Хорошо, мама. Я сейчас, – трясущимися руками выключил приёмник. – Иду. Уже иду.

      Глава 2

      Горькая правда Анны Соловьёвой

      Анастасия Петровна тихонько вздыхала, не в силах отмахнуться от допекавших мыслей. Думала о том, что война большинство мужиков выкосила, а тех, над чьей головой только просвистела её коса, здоровья лишила. Вот и Петя, слава богу, живым вернулся, но здоровье там, на подводной лодке, оставил. На войну-то уходил совсем молоденьким. В январе восемнадцать исполнилось, в мае забрали. Атам и война началась. После войны опять