Правило злых одноклассников. Татьяна Стекольникова

Не меньше десятка. Но ее собственный роман, выросший из ее собственных чувств и переживаний, роман, в котором описаны события, действительно случившиеся с ней, должен носить ее фамилию, как ее ребенок, если бы он был…

      – Перова, чего замолчала? Ты что, обиделась? На свой счет приняла? Я ж тебе говорил, издать твой роман – это мой свадебный подарок! – Погонов дотянулся до сидящей напротив Аполлинарии и легонько ткнул ее в бок карандашом. – Скажи лучше, когда свадьба? А то я приглашения жду! Или уже всё? Горшки побили, уцелевшие поделили, спите врозь, и ты опять в поиске?

      Аполлинария вздохнула. Вот с кем можно обсудить ее ситуацию! С Погоновым! Они же вроде друзья, Альберт сколько раз сам говорил, что Аля его лучший друг! Но издатель принял ее вздох за нежелание распространяться о личных делах в присутствии дизайнера и переключился на Сигизмунда.

      – Ну, как успехи, Семунд, он же Сежижмунду, он же Жигмонд, он же Жесмонд и Зигги!

      Зигмусь буркнул что-то вроде «ништяк» и принялся устраивать свой ноутбук перед Погоновым, чтобы издатель мог рассмотреть все подробности дизайнерского детища.

      – Вот жил бы ты в Германии, звался бы Зигги! – хохотал Погонов, потирая ладошки.

      Аполлинария смеяться не стала, хотя было над чем. Не над Зигги, нет. Зря она посмотрела на крошечные ручки Погонова! Посмотрела – и сразу представила, как Альберт этими коротюсенькими ручками пытается обхватить Большую Люсю, упираясь макушкой ей в диафрагму. Ай-ай-ай, мысленно сказала она себе и даже (совсем, как утром попугаю) погрозила себе пальцем – тоже в мыслях. Картинка с приникшим к Люсе Погоновым пропала.

      – И ты бы, Перова, смеялась, если бы знала, как по-чешски Сигизмунд! Зикмундек! По-белорусски вообще бомба! Жыгайла! – заявил издатель и поудобнее устроился перед экраном. – Ну, давай, Жыгайла, поражай! Что у тебя там?

      – Два варианта. Как Аполлинария Аркадьевна просила, цветной и черно-белый.

      – Перова, тебе зачем белая обложка? Экономишь? – засмеялся Погонов и шлепнул по очередному пищащему на столе телефону, чтобы отключить звонок.

      Аполлинарии пришлось оторваться от рукописи и обойти стол, чтобы увидеть монитор.

      – Хотела посмотреть, как Зигмусь в графике работает. Вдруг ты на иллюстрации расщедришься?

      – Нет, ну ты, Перова, даешь, – издатель воздел к потолку ручки. – Кто это пробный тираж с картинками делает? Это ж какое удорожание!

      – Да мне и самому интересно, – вмешался Зигмусь. – Я штуки три так отрисую, в счет обложки…

      – Тогда другое дело! – издатель радостно потер ладошки. – Тогда пять малюй! Обложку, так и быть, цветную сделаем… Про иллюстрации потом сами поговорите. Через три дня чтоб готовы были! Только, Жыгайла, не вздумай меня нарисовать! А то знаю я вас! Дай волю – на весь белый свет ославишь! Одна уже изобразила – вся редакция ржет… Это ж надо было придумать – я в роли убийцы!

      – Зато роман влет ушел, – буркнула Аля, – из-за образа главного злодея