Молчание как золото. Никита Мирошников

раба!

      Такой красе должна свобода

      Быть бесконечная дана!

      А ты поёшь скупые оды!

      Кому такая ты нужна?

      Нет, мне коленопреклонённых

      И во дворе довольно! Прочь!

      Я ненавижу подчинённых

      Безумной воле! Не морочь!

      VII

      И кто ж пойдёт за нею следом?

      Быть может, милая, то ты?

      Да, та, что мягким красным пледом

      Была укутана. Скажи,

      Зачем при мне его ты лихо

      Рукой мамашеньки своей

      Стянула резво так и тихо?

      Иль жар в груди пальнул твоей?

      Нет! Это всё лукавства тени

      И раболепия плоды!

      Но выше нет никак измены,

      Чем изменяешь себе ты!

      Я принц, и что? Иль невозможно

      Замёрзнуть в обществе моём?

      Что это? Страх и стыд? Всё ложно!

      Мы наравне с тобой вдвоём!

      Пускай великая корона

      С ума не сводит честь твою!

      Всё это тлен! Златое лоно

      Души не стоит, что в плену!

      Но ты могла бы быть свободной!

      В твоих руках твоя судьба!

      Коль это маме не угодно,

      То это есть её беда!

      Ты человек! Я не торгую

      Людьми! И Судьбы не вершу!

      И, как и ты, дышу, живу я,

      Порой молюсь, порой грешу.

      Но никогда я не отдался…

      Скажи же мне хоть слово ты!..

      Молчишь?.. Да я не сомневался!

      Молчат красивые цветы…

      Но знай, что век красы блаженной,

      Век жизни их совсем лишь миг…

      Мне жаль, что с розой, сердцем тленной,

      Связал меня большой язык.

      Но к чёрту эти разговоры!

      Одна лишь пыль и ничего…

      Отпора нет, коль нету спора.

      Мне жалко часа своего…»

      VIII

      Молчали все… но тишь скупую

      Король нарушил. Он сказал:

      «Так, Саймон, выбери другую!

      Сказать ей слова ты не дал!»

      «Она сама молчала. Впрочем,

      Мне так смешна твоя игра…

      Ну, что же, вместе похохочем!

      Любая молвит пусть сама!»

      Все долго напряжённо ждали,

      Кто же осмелится сказать?

      Родители невест пихали,

      Но страх приказывал молчать…

      И тут увидел принц картину,

      Как тычут дочерей своих.

      «Болото! Грязь! Осколки! Тина!» —

      Кричать он начал и затих.

      И взглядом вдруг остановился

      На самой хиленькой из всех.

      Он к ней скорее устремился.

      И взял её за ручку: «Грех!»

      Смотря на пошлую старуху,

      В лицо ей тяжко прошептал.

      «Картина маслом! Почесуха!

      А если б я вас так толкал?

      Зачем невинную девчонку,

      Что молода ещё совсем,

      Толкать в безумий эту гонку?

      Готовы вы? Отдайтесь всем!

      Но никогда не прикасайтесь

      Отныне больше пальцем к ней!

      Теперь одна вы! Выметайтесь!

      Она решит главой своей,

      Вернуться к вам иль нет… Я дружбу

      Вам