Любовь подаётся холодной. Анабель Ли

ответил так же.

      – Мама опять на работу опоздает, – констатировал мальчик. – Давай завтрак сделаем, чтоб её порадовать.

      – Давай, что готовить?

      – Я буду делать сэндвичи, а ты наколдуй кофе. Я вчера всё сварил, что было и теперь не осталось, – предложил Томас.

      – Еду я не смогу наколдовать. Я же вчера тебе объяснил, как работает Магия стихий. Где его взять, может лавки есть какие-то?

      Парень покачал головой:

      – Закрыто всё сейчас. – Потом он прошел к шкафу и стал доставать оттуда продукты, как оказалось охлаждённые. – Ладно, будем чай пить.

      Кошмар, это то жуткое пойло, что чуть коллегу не угробила в купе с закусками. Надеюсь сэндвичи – это не то, что Кайрэ ел.

      Через двадцать минут мы сделали сэндвичи под руководством Томаса. Выглядело не плохо, пахло тоже хорошо: выпечные булки тонко нарезанные, а между ними какие-то овощи, фрукты, солёный белый соус и сладкий соус с ягодами, которые Томас называл джемом.

      – Надо маму будить, а то я в школу опоздаю.

      – Может я тебя отведу?

      – Я не знаю, как туда ехать.

      Мы пошли наверх по лестнице, но в комнату Лили мальчик сказал не заходить, потому что это неприлично. Мне даже стыдно стало, что сам не догадался. Кажется, он как и мать командовать любит. Томас, конечно, был прав, но зайти очень хотелось. Решил, что постою у дверей. Мне всегда нравилось смотреть, как просыпаются люди. Выход из сна – это всегда очень красивая смена эмоций на лице. И у всех она разная.

      Из комнаты было слышно, как Томас начал будить:

      – Мамочка, вставай.

      – Боже, Томас! Я проспала?

      – Нет, сегодня всё хорошо.

      Но хорошо было не долго, ровно до того момента, как она вышла в коридор и увидела меня:

      – Вот, зараза, я про вас забыла.

      – Всё, как вы хотели, – ответил я, улыбаясь. – Завтрак готов.

      – Вы что подлизываетесь?

      – Я ещё даже не начинал.

      – Где вы взяли эти тряпки? – допрашивала Лили.

      – Позаимствовал.

      У неё округлились глаза:

      – Вы что ещё и вор? В этом нельзя идти – это только для театра, причём трагикомедии с суицидальным концом. Придётся дать вам одежду Майка.

      Я насторожился. Если есть какой-то Майк, что хранит тут свою одежду, где он сейчас? Надо будет допросить ребенка.

      Завтракали мы в тишине, пока мальчик не стал упаковывать один из сэндвичей в коробку, пояснив, что это его обед.

      – Вас что не кормят в школе? – удивился я. – У нас в Академии полный пансион.

      – Вы уверены, что это академия, а не лечебница? – спросила Лили.

      – Уверен. В наших учебных заведениях не экономят на еде детей – это плохо сказывается на успеваемости.

      – Давайте вы свои теории при себе оставите. У Томаса хорошая школа со спортивными клубами и бассейном.

      – У нас есть столовая, – встрял мальчик. – Просто там еда дорогая.

      Лили шикнула на него и я понял, что похоже у них трудности с деньгами.

      – Сколько стоит обед? – обратился я к Томасу.

      – Семь фун…, – Лили шикнула ещё