Via Crucis. Андрей Проскуряков

никогда святителя Игнатия без опытного духовного наставника! – раздался голос над ухом Дениса. Он вздрогнул от неожиданности, поскольку не заметил, как вошёл хозяин библиотеки и встал за его спиной. Борис книгами не интересовался, но с интересом осмотрел собрание старинных икон в красном углу.

      – Что привело вас ко мне, смиренному сельскому игумену? – В своей распевной манере спросил хозяин. – Я человек простой, тевелизер не глядю и радиво не слухаю. Убог и сир, мало разумен и не смыслю в вопросах духовных! Идите с Павлой коров подоите!

      Последняя фраза, как оказалось, адресовалась голове рыжебородого послушника, заглянувшей в приоткрытую дверь. Голова тут же исчезла. Отец Вассиан обратил на Дениса свои прозрачные серые глаза и, слегка прищуриваясь, сказал:

      – В обед коров всегда надобно подоить. А то некоторые ленятся за реку на пастбище ходить, далеко, мол, три километра туда, три назад, да с вёдрами. А скотина бессловесная до вечерней дойки терпит, мучается, домой еле доходит, гудит, как пароход на реке. Так что у вас?

      – Мы того… – растерялся Денис.

      – Насчёт креста нам… поговорить, – нашёлся Борис. – Николай Иванович Кобецкий поклон передаёт.

      Он достал из внутреннего кармана туго набитый конверт и передал игумену. Тот взял его в руки и, не скрывая волнения, раскрыл. Конверт был набит зелёными дензнаками с изображением президента далёкой державы. Удовлетворённо улыбнувшись, но, не теряя при этом смиренного достоинства, отец Вассиан спрятал конверт в глубинах монашеской рясы.

      – Я так понимаю, вам нужно рукоположение по ускоренной программе? С постригом или без? Наши украинские друзья с недавнего времени за постриг стали брать отдельно…

      – Да мы насчёт Тимофеева креста, – смутился Денис.

      – А, вот оно что! – всплеснул руками игумен. – А я, грешным делом… Мать Мартирия, чаю нам, чаю! Скажите, молодой человек…

      – Денис, – представился Теплоструев.

      – Да, Денис, скажите, что бывает после чаю?

      – Что? – Денис никак не поспевал за стремительной сменой тем и терялся. – Сладкий сон?

      – Ах-ахах! Подловил! – Заливисто рассмеялся отец Вассиан, обнажая ровные крупные зубы. – После чаю – всегда – воскресение мёртвых!

      – А, ну-ну, конечно, – Денис знал эту старинную семинарскую шуточку, но не ожидал её услышать при таких обстоятельствах. Борис, не знавший Символа Веры, пожал в недоумении плечами.

      Вошла Мартирия с метровой ширины подносом, уставленным разномастной посудой. При её появлении, Борис вздрогнул, побагровел и заиграл желвакам. Покуда она управлялась с угощением, он не спускал с неё глаз. Денис этого не заметил, поскольку уже вёл беседу с игуменом.

      – Мы, батюшка, знаем про фотографию и круг избранных хранителей Тимофеева креста, определённых отцом Павлом. Но куда делся сам крест после смерти монахини Веры, понять не можем.

      Отец Вассиан проверил, на месте ли борода и заговорил в своей распевной, убаюкивающей