Звёздные Войны. Империя наносит ответный удар. Значит, ты хочешь стать джедаем?. Адам Гидвиц

ты тоже, наверное, мертв.

      Тут-то ты и понимаешь, что умираешь.

      – Очнись! – орешь ты сам себе.

      Но глаза не хотят открываться. Голову не поднять. Ты собираешься умереть.

      Голос говорит с тобой:

      – Люк… Отправляйся в систему Дагоба. – Звучит в точности как голос Бена. – Разыщи моего старого учителя, мастера Йоду…

      – Бен! – вопишь ты. То есть пытаешься вопить. – Бен!

      Почему он не поможет? Где он? Ты стараешься оставаться в сознании, но проваливаешься и падаешь, падаешь, падаешь, а холод смеется своим тихим, зловещим смехом…

      – ЛЮК!

      Ты рывком распахиваешь глаза, ломая корку льда, намерзшую на веках.

      Над тобой навис Хан Соло:

      – Люк, малыш, даже не думай сдаваться.

      Он выдергивает тебя из снега. Ты безвольно болтаешься в его руках. Хорошо бы как-то помочь ему, но ты совсем не можешь пошевелиться. Тебе рассказывали, что джедаи и после смерти могут жить, растворившись в Силе. Кажется, это с тобой и случилось. Ты со всей определенностью чувствуешь, что уже умер.

      Внезапно ты осознаешь, что рядом стоит тантан. Отлично! Тантан – это очень хорошо. На нем можно куда-нибудь доехать. Куда-нибудь, где тепло. И там тебя похоронят, ты же умер.

      – Хан, – говоришь ты, – посади меня на тантана.

      Правда, с твоих губ не слетает ни звука.

      Тантан Хана вдруг пятится, ревет, обратив морду к черному, усеянному снежинками небу, и опрокидывается навзничь.

      – О, здорово, – бурчит Хан.

      Он дотягивается до могучей шеи зверя, прикладывает к ней два пальца в перчатках. Ругается. Сердце тантана остановилось. Теперь он не сможет никого отвезти в теплое место, где тебя похоронят. Тебе никогда не было так грустно. Интересно, ты уже слегка помешался или еще нет?

      Встрепанный космический пират переводит взгляд с огромной ящерицы на тебя и обратно. Наконец он переворачивает тебя и отстегивает с твоего пояса световой меч. Зажигает его и смотрит на тантана.

      – Ну прости, старина, – шепчет он и сияющим мечом вспарывает мертвому зверю брюхо.

      Клейкие дымящиеся внутренности выскальзывают на снег. Хан резко отворачивается:

      – Я-то думал, эти зверюги только снаружи так воняют…

      Хан приподнимает тебя и запихивает в зловонный распоротый живот. Там так мягко и тепло, а уж воняет так, как нигде никогда не воняло. Он же тебя хоронит! Хан – самый лучший друг!

      – Не очень-то приятное местечко, малыш, – бормочет он. – Но по крайней мере, так ты выживешь, пока я вожусь с палаткой.

      – Выживу? – удивляешься ты. – Но я ведь не…

      Потом ты теряешь сознание. Оно и к лучшему.

      С рассветом два снеголета уже в пути. Пилоты в темных очках высматривают что-то на ослепляющем снегу.

      – Капитан Соло? – выкрикивают они в свои комлинки. – Коммандер Скайуокер? Как слышите? Как слышите?

      Обширная, яркая, пустая планета простирается перед ними.

      А вот и не пустая.

      Комлинки с треском оживают.

      – Доброе утро! – слышат пилоты. – Очень мило,