Возвращаться – плохая примета. Том 1. Юлия Ляпина

зашуршала ткань – набросила холстину. Снова шорохи, и надрывный бабский вой. Впору хоронить кого-то.

      Хозяйка скомандовала распеленать ребенка.

      Пока тетки возились, лекарка все выспрашивала у ревущей мамашки симптомы.

      Итог: дитя не ест, срыгивает все, что проглотил. Пеленки сухие.

      Я задумалась, чем можно помочь, и невольно вцепилась в сумку: там есть аспирин! Еще пузырек но-шпы и кетарол. Надо показать таблетки травнице!

      Забыв о незваных гостях, я выскочила в кухню и увидела настоящий концерт! Женщины валялись у старухи в ногах и вопили что-то несусветное. Наша бабка уже чуть ли владычица морская!

      Из глаз молодой градом катились слезы, а прокушенная губа превращала ее в вампира. Та, что постарше, рвалась на улицу, рассказать всем о своем горе – младенец умирает! И при этом косилась на меня, как на благодарного зрителя: оценила я или нет?

      – Ой, кровиночка наша умира-а-эт! Ой, как же я, старая, сыну в глаза посмотрю-у-у?

      Нашей бабке концерт быстро надоел, и она решительно выставила женщину постарше из дому. Пинком. Молодке только кивнула:

      – Ступай. Сделаю, что Светлые Боги позволят!

      Концерт по заявкам продолжился еще немного во дворе и за калиткой. Пока наш Вран не начал им тоскливо подвывать, а ему не начали вторить соседские Бобики и Барбосы. После этого женщины ушли, оставив маленькую человеческую ляльку ведунье.

      – Рита, иди сюда! – Позвала лекарка.

      Ой, а знахарку нашу как зовут? Я позабыла, или она не представилась?

      Стоя у печки, отбросила с лица влажные волосы, натянула очки и ободок, посмотрела – чистые ли руки. Чистые.

      Дрожь била так сильно, что сережки в ушах стучали по шее. Я ведь ничего не умею и не помню! Анатомию учила по картинкам, педиатрию – по лекциям забавной молодящейся дамы с начесом и апломбом доктора наук. Чем я могу реально помочь?

      Меня осенило. О! Сумка! Лекарства! Подбежав к травнице, суетливо попыталась объяснить ей про таблетки. Слов не хватало. Тогда просто развернула аптечный пакетик с пузырьками и коробками.

      Хозяйка дома заинтересовалась. Глянула в шуршащее нутро пластикового мешка. Провела рукой и отрицательно качнула головой:

      – Сейчас не надо. Но хорошие зелья.

      Ребенок тихонечко пискнул, и она тут же развернулась к столу.

      Сначала лекарка ласковыми движениями принялась расправлять синеватый сжавшийся комочек. Потом тихо, на грани слышимости, запела. От ее рук исходило легкое сияние, а в голосе появилась строгая властность.

      С этой минуты я действовала как автомат, повинуясь командам: «Подай, принеси, подержи, налей…»

      В воздухе разливался запах травяного отвара, который по капле вливался в крошечный кривящийся ротик.

      На печи грелись пеленки, которыми мы обкладывали тельце с боков, продолжая растирать тоненькие ручки и ножки. В металлической кадильнице курились травки, облегчающие дыхание и дарующие бодрость. Из уст травницы непрестанно звучала тихая мелодия: вибрирующая, звенящая, несущая жизнь.

      Сколько